М-да. Я, конечно, всякого ожидал от этой встречи, но точно не такого. И ведь этот предмет, чем бы он ни являлся, действительно ему нужен. Настолько, что он готов просить о помощи меня.

Вот только есть одна загвоздка.

— Боюсь, что не смогу вам помочь, ваше сиятельство, — потратив на размышления почти целую минуту сказал я.

Что удивительно, Смородин не торопил меня с ответом. Он спокойно ждал, к какому именно выводу я приду. И когда озвучил свой ответ, не стал опускаться до угроз, требований или чего-то такого. Лишь спросил:

— Могу я узнать почему, Александр? Я готов очень хорошо заплатить. Обещаю, что информация о тебе никогда и никоим образом не будет мной разглашена и…

— Проблема не в этом, ваше сиятельство, — вздохнул я. — Кажется, ранее в разговоре вы говорили, что, цитирую: «Доверие — штука обоюдная», ведь так?

— Да, — подтвердил он. — Говорил.

— Ну так вот. — Я улыбнулся и посмотрел ему в глаза. — Проблема заключается в том, что мои способности работают не так, как, очевидно, вы себе это представили. Я не могу чувствовать ложь. Лишь человеческие эмоции и ничего больше. Поэтому думаю, что в данном случае вам лучше воспользоваться артефактами, предназначенными для подобных ситуаций.

Немного подумав, я высказал свое предложение:

— Например, тот же Велиар прекрасно справится с этой задачей.

Крайне редкий, но тем не менее всё-таки доступный людям вроде Смородина артефакт представлял собой маленькую механическую канарейку. Творение альфарских мастеров, она прекрасно подходила, чтобы распознать ложь в человеческих словах. Впрочем, как показывал мой личный опыт, при определенном мастерстве даже его можно было обмануть, правильно отвечая на заданные вопросы. Тут важны формулировки.

Сам же Смородин, к моему удивлению, покачал головой.

— К сожалению, Велиар, как и другие подобного рода артефакты, тут бесполезны. Поверь мне, Александр, если бы я мог его использовать, мне не пришлось бы просить тебя о помощи.

— Я не понимаю. В чём может быть причина? Если вам нужно проверить вашего… Как вы сказали? Партнера?

Граф поднял руку, прерывая меня.

— Александр, приношу свои извинения, но без твоего согласия помочь мне я не могу дать тебе больше информации. В целях безопасности.

— Вашей?

— И твоей, — произнёс он. — В том числе. Пусть я и сказал, что доверие должно быть обоюдным, я надеюсь, что ты простишь мне моё нежелание лишний раз рисковать.

Заметив мои сомнения, он добавил:

— Обещаю, что ничего сверх того, о чём я сказал, тебе делать не придётся. Лишь сходить со мной на аукцион и подтвердить, что предмет является именно тем, что мне нужно. Не более того. И, как и сказал, я готов хорошо заплатить тебе. Если дело в деньгах, то…

— Нет, ваше сиятельство, — вздохнул я. — Дело не в деньгах.

Граф задумчиво прищурился.

— Не хочешь участвовать в аристократических играх, смысла которых не понимаешь, — догадался он, и я кивнул.

— Что-то вроде того, ваше сиятельство. Я…

Телефон в моём кармане зазвонил. Я коротко поморщился, но сидящий напротив мужчина лишь сделал приглашающий жест.

— Всё в порядке. Можешь ответить, я подожду.

— Прошу прощения, — всё равно извинился я, раздражённый произошедшим. Почему-то именно в разговоре с ним подобная невежливость казалась мне оскорбительной.

Глянув на экран, я увидел, что мне звонит Князь. Если честно, уже в этот момент почувствовал неладное. Он не стал бы мне звонить так поздно, если бы всё было в порядке.

Ну, скорее всего…

Тем не менее, плохие предчувствия меня не оставляли.

— Да? — спросил я, ответив на звонок.

— Где ты?

— Я в имении графа Смородина, — ответил, бросив короткий взгляд на собеседника. — У нас что-то вроде деловой встречи.

— Он чего-то от тебя хочет? — сразу же спросил Князь, и я услышал подозрение в его голосе.

— Мы как раз с этим сейчас разбираемся, — последовал мой уклончивый ответ. — Что-то случилось?

— Вроде того. К нам проник посторонний. Ты должен срочно вернуться.

Он не стал вдаваться в подробности, и я мог его понять. Тем не менее тон его голоса взволновал меня не на шутку.

— Кто-то пострадал? — быстро спросил я, не сводя глаз со Смородина, чтобы оценить его реакцию.

Стоило мне это сказать, как его глаза расширились от удивления. Граф даже в кресле выпрямился. Так что-либо он был дьявольски хорошим актером, либо действительно сейчас пребывал в удивлении.