— Да ладно вам, аспирант! Я ведь не знал, что это вы… Я решил, что это пришли по мою душу.

— Кто пришел? И зажгите, наконец, лампу, я ни черта не вижу в этой темноте!

— Одну минуту…

Фальц отошел куда-то к стене, где едва виднелся большой стол, чиркнул огнивом, зажег масляную лампу. Дал ей слегка разгореться и надел стеклянный колпак. В комнате стало гораздо светлее, и я увидел весьма небогатую обстановку: неаккуратно заправленная кровать в углу рядом с окном, несколько стульев, стол. Стол, кстати, завален потрепанного вида книгами и заставлен какими-то склянками. Большинство их них были пустыми, но в некоторых я все же заметил весьма неаппетитного вида жидкость, в которой плавали какие-то непонятные твари. Фальц был большим знатоком магии Синей Линии, мне с моим малым опытом было бы непросто с ним в этом тягаться.

— И все-таки, Фальц, с кем вы меня спутали? Кого вы ждали?

Повернувшись ко мне, Фальц громко шмыгнул носом и провел под ним кулаком. Был он стар, а впрочем, если знать его реальный возраст, то можно было только подивиться, как бодро он держится. О дате его рождения я никогда не спрашивал, слышал только, что родился он еще до Великой Схизмы, где-то в Заморье. А, значит, было ему не меньше полутора сотен лет.

— Да были здесь одни недавно, — сказал Фальц. — Понаехали, накопытили, все искали кого-то… На лошадях сагарских, супчики столичные…

— Кавалергарды? — спросил я, нахмурившись.

— Не знаю, я в мундирах не разбираюсь. У них еще шлемы медные с длинными «шишаками» — это я точно запомнил.

Они… Значит, господа гвардейцы светлейшего и здесь побывали. Что ж, даже хорошо, что лошадь пала подо мной — в противном случае я мог столкнуться со своими преследователями прямо посреди этой деревушки. Неизвестно еще, чем бы все это кончилось. Моей силы могло бы и не хватить, чтобы справиться со всей этой братией.

Им ничего не стоило просто затоптать меня своими скакунами, ведь эти животные, насколько известно, плохо подвержены внушению, а использовать активные средства при многочисленных свидетелях — очень плохая идея. Да и никто не знает заранее, как поведет себя магия в Приграничье…

— Они тут всю деревню истоптали, — продолжал Фальц, неспешно расстегивая плащ. — Спрашивали, не видел ли кто здесь незнакомого всадника… Никто, правда, такого не видел, и они скоро ускакали прочь, но я был уверен, что вовсе не незнакомца они здесь искали — они искали меня! Это все проклятая «охота на ведьм»… В нашей деревеньке уже многие интересуются, чем таким странным занимается в своем жилище старый Фальц. А мне совсем не хочется идти на костер! А то и похуже — на кол…

Да, старый Фальц выглядел испуганным. Не то чтобы он трясся от страха, но морщинистое лицо его было слегка искаженно пережитыми волнениями, а прищуренные глаза так и бегали, как будто по всем углам в этом доме могли скрываться враги. Уж не знаю, послужили ли мои следующие слова ему утешением, однако после них он заметно приободрился:

— Вы слишком высокого мнения о своей скромной персоне, Фальц… Светлейший не занимается провинциальными чародеями, у него достаточно и столичных дел. Они искали меня, Фальц!

Я ободряюще похлопал его по плечу, отчего он слегка присел. Пристально посмотрел на меня и покачал головой.

— Так вот в чем дело, — пробормотал он. — Ну-ну… И что же такого вы натворили в столице, аспирант, что светлейший князь снизошел до вас?

Я расстегнул три верхние пуговицы на камзоле и достал из-за пазухи конверт со сломанной сургучной печатью. Помахал им у Фальца перед носом.

— Князь отправил из Петербурга двоих гонцов в Сагар. Они выехали разными дорогами, и каждый из них имел копию такого вот письма. Двоих, Фальц! Вы понимаете, что это значит?! Это говорит о деле высокой важности само по себе, а уж то, кому именно адресовано это письмо, только лишний раз подтверждает это…

Фальц попытался рассмотреть имя на конверте, но так как я до сих пор размахивал им у него перед носом, вряд ли ему это удалось. Тем более, что никакого имени там и не было. Впрочем, держать старика в неведении на этот счет я не собирался.

— Письмо адресовано некому Нго — вам о чем-нибудь говорит это имя, Фальц?

Чародей освободился наконец от плаща, бросил его на спинку ближайшего стула и остался в белой рубашке с широким воротом, заправленной в черные шаровары. На ногах у него оказались необычной формы туфли на очень высоком каблуке.

— Нго… — повторил он, сев на свободный стул. — Вы имеете в виду того пройдоху, вокруг которого пару лет назад случился скандал? Кажется, там что-то было связано с исчезновением какого-то холма на западных границах. Нет?

Похоже, какой бы глухой ни была эта деревенька, а столичные сплетни сюда все-таки докатываются. Правда, в слегка искаженном виде. И не холм это был вовсе, а Скала Мудрости, на вершине которой располагался храм некой местной религиозной секты, подвергающейся гонению со стороны властей, и потому отгрохавшей себе целую крепость. Это был неприступный храм. Скала со всех сторон была отвесной, вскарабкаться на нее могли разве что опытные скалолазы, обычные же имперские солдаты, да еще при полной выкладке подняться туда могли только чудом. Пытались было обстреливать храм снизу из пушек, но сколько-нибудь значимого ущерба причинить не смогли, зато получили в ответ с вершины скалы такую канонаду, что в панике побросали пушки и удрали от греха подальше, оставив в поле своих убитых и раненных. Должно быть, у сектантов имелись неплохие канониры и изрядное количество боеприпасов.