Высокочтимый — обращение к судье.

Священный — обращение к высшему жречеству.

Благословенный — обращение к рядовому жрецу.

К лицам, занимающим высшие посты, часто так же обращаются по должности, например, «советник Хотен».

В каганате принято титулование каганы как «богоравная», а к Высшей обращаются «богоподобная».

Немного о личных местоимениях

В целом местоимения «вы» и «ты» используются так же, как и в современном нам русском языке, но есть и некоторые отличия, прежде всего, в использовании «ты». Например, сразу бросается в глаза обращение к князю на ты. Для жителя княжеств обращение к князю на вы смотрелось бы так же дико, как для нас обращение «товарищ царь».

Другим примером является речь Кеннера, который вначале разговаривает, скажем, с той же Ириной Стоцкой на вы, но позже начинает ей тыкать. Для нас это может выглядеть барскими замашками, но на самом деле Кеннер безукоризненно вежлив. Кеннер обращался на вы к обычному сотруднику, человеку, в сущности, постороннему, но после того как Ирина была принята в слуги семьи, правильным стало именно обращение на ты. Обращение на вы к слуге семьи означает высшую степень недовольства, на грани желания с данным слугой расстаться.

Правильное обращение в сословном обществе является очень важным; показушная демократичность в американском стиле в нём немыслима. Например, Кельмин обращается к Зайке «госпожа Кира» и «вы», тогда как для неё он «Антон» и «ты». Она — член семьи, а он — слуга, и иное обращение совершенно неприемлемо — с его стороны «ты» звучало бы оскорблением, а её обращение на «вы» означало бы недовольство и последнее предупреждение.

Ещё один характерный пример — это разговоры Кеннера с Мореной. Поначалу они обращались друг к другу на ты — так смертный обращается к богине, и так высшая сущность снисходит к обычному смертному. Однако позже Морена признала Кеннера пусть и не равным себе, но тем, кто достоин с ней общаться, и они перешли на вы, подчёркивая этим определённую неформальность общения.

Приложение 4

Структура общества

Общественную структуру русских княжеств можно описать как феодально-клановую. Во главе стоит князь, власть которого формально ограничена, но во многих аспектах близка к абсолютной. Основными центрами силы являются несколько конкурирующих групп элит: дворянские семейства и фамилии, роды, Круг Силы, и наконец, выступающие солидарно объединения, представляющие интересы простолюдинов. Конкуренция элит под надзором князя и развитая правовая база позволили прийти к стабильной и достаточной гибкой общественной структуре.

У читателей часто возникает вопрос: почему герой может, например, убить напавших на него вместо того, чтобы сдать их страже, и как это вообще сочетается с законностью, которой обязательно должно обладать развитое общество? Ответ очевиден, если взглянуть на базовые отличия привычного нам общества от общества-за-порогом.

Если для нас привычен основополагающий принцип равенства граждан перед законом (к сожалению, скорее декларируемого, чем реального), то в основе Мира-за-порогом лежит принцип неравенства. Для дворянства законы иные, чем, скажем, для мещанства, и судят их разные суды. Кстати говоря, именно этим вызвана сложность судопроизводства, прежде всего в тех ситуациях, когда судятся представители разных сословий.

Другим основополагающим принципом является принцип «lex exceptio» — полное или частичное исключение гражданина из правовой области. Примером этого является договорный вассалитет — доверенный сотрудник дворянина в своих отношениях с работодателем практически полностью исключён из области действия закона. Например, если такой сотрудник совершает кражу у работодателя, то с точки зрения закона княжества, никакого преступления он не совершает, поскольку находится вне правовой области. Судить и карать его может только договорный сюзерен. Именно поэтому герой сам судил своих сотрудников — стража их бы просто не стала арестовывать за отсутствием состава преступления.

Отсюда же становится понятен и другой важный момент: обычная дворянская семья может рассчитывать на защиту закона, но только в отношении личного имущества. Вора, залезшего в дом, и укравшего шкатулку с драгоценностями, стража искать будет, а вора, обокравшего предприятие семьи — нет. С другой стороны, такой вор подпадает под принцип «lex exceptio», и не защищается законом. То есть поиск и наказание такого вора — это обязанность и привилегия самого дворянина. Впрочем, кроме писаных законов, не меньшее значение имеют неписаные законы и традиции. Так, если дворянин сам разберётся с вором, укравшим шкатулку, ему вряд ли будет грозить что-то большее, чем небольшая вира — в том маловероятном случае, если дело вообще дойдёт до суда.

Исходя из этого, становятся понятными действия героя при нападении на его завод: вызывать стражу было совершенно бессмысленным — разобраться с нападением было его обязанностью, и закон для этого предоставлял ему все права.

Интересное следствие принципа «lex exceptio» состоит в том, что простолюдин, владеющий предприятием, вынужден искать протекции дворянской семьи или рода. Его предприятие закон защищать не станет, а вооружённую охрану он держать не имеет права.

В заключение отметим, что конфликты дворян регулируются Актом «О разрешении конфликтов», о котором речь пойдёт ниже.