И… как всё это связано со стихией фрактала? Фрактал, созидание, мантикоры… это всё как-то связано в большой игре, которую я пока ещё не понимаю. Но должен буду очень быстро дорасти до тайны, связывающей сильнейших в этом мире.

— Разве у Доминиона есть маги фрактала? — спросил я.

— Один с недавних пор есть. Но фрактал… стихия очень странная. Она абсолютно инертна и не имеет собственной воли. Она может пожирать пустоту, но только потому что их сталкивают друг с другом. Сам фрактал ни к чему не стремится и ни с чем не желает взаимодействовать. А вот почему ассари нападут… пока что они не объявляли о своих намерениях. Но я вижу это в картах. Скорее всего, в ближайшее время появится предатель, работающий на змей.

— Появится? Это твоё предсказание?

— Да, я видел это в картах. Доминион не ставил их в известность об изменениях в общем плане. А змеям нет дела до того, как идёт подготовка. Наплодить армию одержимых? Прекрасно! Не вышло? Ну, можно ввязаться в историю с пророчеством, и приютить у себя глашатая. Сосуд тоже есть, всё как положено. В нужный момент сбросить их пинком в тот самый портал в мир-темницу, и забыть, как страшный сон, и о пустоте, и о мифических демиургах. Со стороны всё смотрится так, будто никто и не думает менять планы.

— А как ты сам об этом узнал? Не могли ли змеи так же погадать на картах?

— Карты, скорее всего, показали бы конфликт. Но они не способны объяснить его точную причину. Хотя… пределы сильнейшей магически расы за всю историю нашего мира не знаю даже я. Так что может быть, это и не крыса, а какой-то магический ритуал. Но тогда я не скажу тебе, почему именно сейчас. Ну а у меня свои друзья и свои секреты.

Точно, Лакомка. Едва ли другие магистры города знают о существовании Харо. Разве что кто-то из самых древних… кстати это тоже интересный вопрос.

— Кто о тебе знает из магистров?

— Помимо Лакки, только те, что застали войну одержимых. Правда, они знали обо мне, ещё когда этот домен был населённым.

— А как вообще случилось, что ты здесь?

— А не нужно было свой город телепортировать на божественную темницу. Такие штуки не исчезают из-за какого-то поселения, ахаха!

— Так значит, это всё же божественная темница, сродни той, в которой сейчас сидит Мора? — спросил я, припомнив предупреждения Небесного короля.

— В ней когда-то была заключена жертва перед пробуждением бездушного бога в конце эры Волка. Я нашёл её и смог активировать печать.

— И всё-таки мне сложно тебя понять… зачем ты заточил себя в темницу, а теперь просишь меня дать тебе ключ от неё?

— Потому что это не ключ, Лииндарк. Это лазейка. Темница не отпустит меня так легко. Но я смогу хотя бы как-то повлиять на действия своего брата. Когда я заключал себя здесь, я хотел избавить мир от глашатая, погубившего свой народ. Хотел защитить мир от себя…

— Если честно, не вижу причин. Ты не похож на опасного безумца. Ты был глашатаем?

— Это был единственный способ остановить моего брата. Мне пришлось, Лиин… — мрачно выдохнул Книгозмей. — Или просить силы у Пустоты, или смотреть, как мой мир превращается один большой склеп… Я сделал свой выбор. И я наказал себя за него.

— Но зачем? В чём смысл наказывать себя, если это было единственное возможное решение.

— Единственное? — печально хмыкнул Харо. — Нет, я мог остановить его намного раньше. Когда впервые заподозрил… ещё когда он с упоением мне рассказывал, что наступление пустоты можно остановить с помощью армии нежити… Задолго до основания ордена Тиши.

— Что ж, тогда спасибо тебе за разговор. Артефакт я передам тебе, как только буду в твоих краях. А теперь, давай подумаем, как усилить мою будущую армию твоими знаниями в кратчайшие сроки. С экипировкой у нас теперь проблем нет.

Прошло три дня с тех пор, как мы покинули долину у Тёплой реки. Путь к Доминиону оказался местами беспокойным. Будь мы здесь одни, и монстры бы наверняка ни раз и не два заглянули на огонёк. Но мой отряд начинал реально походить на войско. Обозы с добычей, вооружённые до зубов улитки со стороны казались грозной силой благодаря артефактам тари, хоть их боевой опыт и был на самом деле нулевым.

А вот куда более опытные каменные девы радовали глаз безо всяких «но». Их сила была настоящей — и без того мощные существа получили уникальное оружие, которым были способны пользоваться только они. Эбонитовые арбалеты пробивали насквозь латную броню, а тяжёлые башенные щиты были непробиваемы, и поднять их могли только сами каменные девы.

Когда мы останавливались на ночлег в печально известных пещерах Хъкки, в гости всё же решились зайти монстры — не скрытни, а некие ноктиморы. По-сути, большие и очень злобные летучие мыши со стихиями магии крови и тьмы. Тварь была для меня новой, но не впечатлила.