Шрифт:
«Магия-шмагия! Экстрасенсорика разная. И прочие… «неисповедимые» господние пути!».
— В общем, думаю, получится решить с отправкой тебя куда-нибудь…, - Карпов пожевал губами, — в места, которые испокон веку почитались за странные или же непонятные.
— А поконкретнее? — поинтересовался Плехов.
— Х-м-м… раньше-то, при «клятых коммуняках», у нас была куда как широкая сеть различного рода исследовательских станций и лабораторий. Но не приживается как-то наука с рыночной экономикой. Если что подходит к внедрению уже здесь и сейчас или — в пределах обозримого будущего, то — да, финансирование возможно. А если все «вилами по воде писано» — то и хрен там! То есть сугубо прикладная наука, да и то… если возможно просчитать возможный профит. Но есть парочка метео и прочих гидростанций наблюдения. Эфир люди слушают, разное изучают. Все больше, конечно, по линии Министерства обороны. Ты сам, я думаю, понимаешь, что ФСБ к последнему — никак. И чтобы согласовать все это — в такие вышние сферы нужно лезть да каждому объяснять! А это уже и вовсе ни к чему! Течет у нас, течет очень сильно и везде.
— А Академия наук? — удивился Плехов.
— А Академия… это уже давно бюрократически-финансовая контора, которая занимается больше выбиванием денег из бюджета для построения воздушных замков и их последующего изучения. Но мне тут подсказали… На плато Путорана есть одна интересная лаборатория. Вот те, кому положено, и заняты сейчас созданием для тебя соответствующей легенды и прикрытия. Думаю, к концу августа — началу сентября вопрос разрешится. Да это и к лучшему! Там как раз весь тамошний гнус первыми заморозками прибьет. Ты-то ладно, а вот Аллу Дмитриевну съедят же! — усмехнулся Карпов.
— А-а-а… Алла Дмитриевна что — со мной поедет? — удивился Плехов.
— А ты — против? — приподняла бровь женщина.
— Да ну, что вы! Как раз и нет! — открестился Плехов подумав цинично:
«Неизвестно, сколько там проторчать придется, а вот то, что Алла будет рядом — это «зер гут»! Потребительски рассуждаю? Блудливо? Ну-у-у… есть такое дело. Но ведь, когда рядом любовница, ничего тебя не отвлекает от познания сил природы. Я сейчас — про грешные мысли!».
— К-х-м-м… а вы сами-то, Алла Дмитриевна, как к этому относитесь? Ведь дикие же дали, условия, думаю, — соответствующие! — посмотрел он на подругу-психолога.
— Да я уж не думаю, что нас с тобой в палатке оставят проживать, за тридевять земель от ближайшей бани…
— Ладно! То будем обсуждать, когда приблизимся к указанному мероприятию. А пока… У вас, Алла Дмитриевна, все готово к продолжению экспериментов, не так ли? Ну-с… Тогда — с Богом!
И снова полное медицинское обследование. Снова анализы, замеры и заборы. Заборы — крови и прочих жидкостей, имеется в виду. Три дня — коту под хвост!
«Зато я знаю состояние своего здоровья, как никто другой в этой стране. А то и в мире!».
Евгению все же удалось склонить Аллу к «предрейсовому» непотребству. Уже в санузле лаборатории, буквально перед тем, как ложиться в «ванну». Женщина сначала возмущалась, фыркала рассерженной кошкой, но затем в процессе и сама увлеклась.
«Вотвсе-таки правы те, кто говорит, что женские злобы и раздражения — это от «недотраха». Вон как цветет и пахнет женщина, получившая оргазм полчаса назад: буквально светится от довольства, порхает и чуть не танцует! Вот что изучать нужно — влияние оргазма на женское здоровье, а не это вот все!».
Именно с такими мыслями Плехов и полез в желе «ванны».
Негромко цокают подковами по камням кони. Потом каменистая россыпь сменяется на дороге твердой, натоптанной подошвами и копытами, накатанной колесами телег и фургонов глиной, и цокот пропадает. Сентябрь на Кавказе — прекрасная пора. Жары уже нет, но есть мягкое тепло. И дожди польют нескоро. Ветви деревьев по краям дороги еще зеленые, хотя и попадаются кое-где начинающие желтеть листья.
Глава 4
«Эк меня разморило-то на солнышке!».
Мысли в голове шевелились вялые, сонные, ленивые.
«Припекает-то как — вовсе не по-весеннему! Изрядно печет солнышко! Чувствуется, как противно прилипла нижняя рубаха к спине. И до чего же… некомфортно, как будто в парилке одетым уснул!».
Тело привычно покачивалось в такт неспешному шагу коня. Плехов вздохнул и рукой вытер пот с лица, осмотрелся тяжко, все еще пребывая в непонимании: где он, что он…
«Это где мы сейчас? Где тот невысокий перевал, за которым, как сказал Бруно, лежит город Лука, столица маркграфства?».
Горы были в наличие. Справа — чуть подальше, заросшие густым лесом. Слева… Слева — поближе. Зелень была густая, кажущаяся непроходимой стеной, слегка подернутой желтизной начинавших увядать листьев. И трава по обочинам каменистой дороги — сухая, желтая, чуть слышно шелестящая на легком ветерке.
Все еще пребывая в отупении от не ко времени случившейся дремы, Плехов привычным движением нащупал у седла деревянную круглую флягу с водой, плеснул на ладонь степлившейся воды, обтер лицо.