Шрифт:
«Ох, ты ж… Как она бурно «завершила концерт»! М-да… хорошо, что я Некраса услал, а то бы хрен старый — хрен поспал бы сегодня!».
Под утро утомленная женщина, чуть пьяная от вина и ласк, простонала:
— Как же… как же с тобой хорошо…
Ага! В процессе ей все же удалось «переломить» себя и начать называть его на ты.
— А что… раньше тебе так не было? — поинтересовался Юрий.
— Ну-у-у… бывало, если мужчина добрый и ласковый… бывало тогда приятно. Но чтобы так… Такого у меня еще не было. Это вон… Анфиска у нас — та еще крикунья! Ту стоит только чуть за задницу прижать — она уж и сомлела. Может, ее за это клиенты и ценят?
Потом женщина затихла.
«Уснула? Или что-то замышляет?».
Маша приподняла голову, посмотрела виновато на Плещеева:
— Юрий Александрович…
— Что такое? — засмеялся он, — Только что на ты называла!
Она хмыкнула:
— Ну, то — когда я и себя-то не помнила оттого, что на облаках летала… Я сейчас про другое… Вы, ваше благородие… только не ругайтесь, не гоните меня, а?
— Да что случилось-то? — приподнялся на кровати он и потянулся за кисетом и трубкой.
Хитрованка покосилась на… облизнулась и припала к нему с новой порцией ласки.
— Ох! — от неожиданности корнет чуть не выпустил все из рук, — Ты хоть бы предупредила… Только это ты зря… Поднять — поднимешь, но до конца уже не доведешь. Он тоже уже немного устал!
Маша, выпустив «уставшего» изо рта, засмеялась:
— А я потом сверху сяду. Вы же не против?
«Это мы, милая, еще посмотрим, кто из нас первым пощады попросит!».
Выслушав в очередной раз, как простонав, закончила очередной концерт женщина, опавшая после этого на грудь корнета, Юрий подумал:
«А что она все-таки не договорила?».
Как услышав, Маша приподняла голову, посмотрела на него, потом, приподнявшись, виновато прошептала:
— Ох! Ты же… весь мокрый от меня.
Он чмокнул ее в носик:
— Пустое! Обмоюсь. Да и тебе тоже нужно будет…
— Ага…, - согласилась прелестница, потом поерзала чуток, опять вызывая прилив крови к известному месту корнета, — Юра… Я что спросить-то хотела…
«Все-таки услышим, да?».
Но женщина опять замолчала, чуть ускорившись и углубив процесс. Закусила губку, мутным взглядом посмотрела ему в глаза:
— А хочешь… Хочешь, я переставлю? Ну, как ты предлагал.
Плещеев удивился:
— Так ты же была против? Сама же сказала, что и не нравится тебе и больно…
Маша чуть задумалась:
— А мы… а я, как ты предлагал, его маслицем намажу…
Потом, не дожидаясь его согласия, соскочила белкой, вызвав недовольный «ох!» Юрия, вышла за ширму, повозилась там и вернулась, комкая в руке платочек и храня загадочную мину. Но мина сия оказалась вполне объяснимой: во рту прелестницы было некоторое количество постного масла, в которое обмакивали с вечера свежие и горячие кавказские лепешки. Ловко обхватив губами «объект смазки», Маша проделала несколько движений головой, а потом, улыбнувшись корнету, все вокруг аккуратно протерла платочком.
— Только я сама, хорошо? — подняла она на него взгляд.
«Что же она такое хочет этим выторговать?».
На некоторое время Плещеев ушел в ощущения. Они были… М-да…
«Все-таки… познавая женщину, следует познать ее всю, без исключений! Иначе… Иначе — лакуны какие-то обидные будут. Ох-х-х… как же мне хорошо!».
Наконец он смог открыть глаза. Машенька нависала над ним, внимательно выглядывая реакцию:
— Тебе хорошо?
В ответ корнет смог лишь промычать нечто нечленораздельное. Но потом взял себя в руки… Точнее — в руки-то как раз он взял ее ягодицы!
— Что ты хотела попросить? Сейчас самое время… Пока я размяк от твоих ласк и от твоего изумительного тела…
— Ну-у-у…, - подаваясь немного ему навстречу, опершись на локоть одной руки, другой Маша снова закрутила локон, — Я хотела попросить… Про Фиску…
«Ну, конечно же! А что ты ожидал? М-да… как круги по воде!».
— А ты с ней настолько дружна, что просишь за нее?
— Ну-у-у… Да! Подругами нас не назвать, но… Приятельница она моя. И — единственная здесь. Да и вообще… Она — хорошая, Юра. Веселая такая, легкая…
Корнет чуть ускорился, подаваясь снизу, и женщина, вздохнув, прикрыла глаза.
Когда она лежала на нем, поглаживая попу красавицы, Плещеев, наконец, ответил:
— Хорошо. Я согласен полечить твою подругу. Только…
Оживившаяся женщина внимательно смотрела на него.
— Только не надо больше никому рассказывать. Это — мое условие.
Бурную радость женщина выразила в очередном всплеске ласк. Возможно… уже и лишних!
Под самое утро Юрий все же уснул. Разбудила его опять-таки — Машенька. И разбудила тем способом, о котором мечтают с утра многие мужчины.