— Перегнул говоришь? Негоже так относиться к родному брату, — снова заворчал глава рода, не в силах подобрать слова, чтобы меня отчитать.

— Все взаимно, пап, все взаимно… — философски рассудил я и направился к дому.

— Ты на что сейчас намекаешь? — спросил отец.

— На то, что очень люблю старшего брата. На что же еще?

Я прошел мимо патриарха, чувствуя злобный тяжелый взгляд. Такое чувство, что он вообще не был моим отцом, а пришел меня уничтожить. Теперь ясно почему Александр не любил бывать дома.

Атмосфера тут хуже, чем в пещере ядовитого кронкса. Но мне к такому не привыкать. Последние двести лет меня часто хотели подставить или убить. Глупо обращать внимание на всякие мелочи.

Я вошел в дом твердым шагом, держа спину ровно. Пусть «отец» видит, что я больше не трясусь перед ним, не впадаю в истерику и не мямлю. Это моя усадьба, я здесь родился! Где еще чувствовать вольно, как не тут?

Несмотря на все, решил особо не перебарщивать. Нельзя показывать слишком много перемен сразу. Пусть думают, что я просто чуть изменился, но при этом остался собой.

Надо идти есть на кухню, где слуги собрали для меня отдельный ужин. Знать бы еще где та кухня? Память парня внезапно застопорилась, будто специально надо мной издеваясь.

Я прошел просторный коридор с сияющими приборами освещения и хорошей отделкой. Оказался в гостиной, где были дорогие ковры, камин, неплохие диваны и кресла, кофейный столик и стеклянный шкаф с посудой.

Я окинул взглядом убранство комнаты.

Довольно неплохо, для дворян средней руки.

Тут откуда ни возьмись, появился седой слуга. Анти… то есть Архип, с которым говорил минут пять назад. Он учтиво поклонился и произнес:

— Проследуйте на кухню, Александр Николаевич. Позвольте, я вас провожу.

Ну, теперь не придется блуждать в своем доме, ища нужную комнату.

Вскоре я сидел за блестящим железным столом возле большой плиты для готовки, рассматривал холодильное оборудование, висящие на стене предметы, духовку и прочую утварь.

Здесь готовят почти что как в нашем мире. Узнаю родные ложки и вилки, ножи, лопатки для переворачивания горячего. А это что за странная вещь? Вроде называется мик-сер. Любопытно, у нас таких не было.

Рядом вилась худая высокая женщина лет пятидесяти, в специальной форме: косынке и фартуке. Это была кухарка, которая подкармливала меня и жалела.

Служанка с кухни помогает своему господину выжить у себя дома! И смех, и грех, но я это быстро решу.

— Вам бы ехать в другой город после экзаменом, Александр Николаевич. Не дадут старшие господа вам житья. Винят вас в том случае почем зря, так еще и магия эта закрытая, будь она трижды неладна, — причитает кухарка, накладывая мне еду.

Соглашаюсь, а сам с трудом держусь, чтобы не засмеяться. Не дадут они мне житья, ну конечно. Хотя, в одном она точно права. Надо будет уехать, но не потому, что я «боюсь старших господ», а потому что в этом болоте нет возможности развиваться.

А быть младшим наследником среднего рода в мои планы не входит. Впрочем, хватит уже болтать. Что там у нас по еде?

Передо мной словно по волшебству появилась красиво нарезанная запеченная картошка с зеленью и румяной корочкой, хорошо прожаренный мясной стейк с дымком и зеленые овощи в виде палочек, кажется, называются спаржа.

На десерт кружка крепкого ароматного чая и пирожное по домашнему рецепту, которое нельзя купить в простой лавке. Неплохо. Даже по дворянским меркам неплохо.

Недолго думая, принялся поглощать пищу, при этом не забывая соблюдать этикет, чтобы не быть свиньей. Мне приходится есть в хозяйственном помещении, но это не значит, что нужно вести себя некультурно.

Желудок, истосковавшийся по еде, принял ужин как надо и запросил добавки. Кухарка поняла все без слов, поставив вторую порцию.

В какой-то момент, пришлось оттаскивать себя за уши, чтобы не умереть от переедания. Давно забыл, что значит нормально питаться. В последние десятилетия моя магия притупила все ощущения.

Я не чувствовал не только ударов врагов, но и вкуса обычного чая. Точнее это был странный вкус, будто половина его до меня просто не доходила.

А сейчас… в общем, я насладился по полной. Сидел с набитым животом, щурясь на лампу, как мартовский кот на солнце.

Кухарка стала о чем-то расспрашивать. Я понял, что слишком расслабился и могу сболтнуть лишнего. Сказал, что хочется спать и отправился наверх, в свою комнату.