– Не переживай. Ничего страшного. Мне приятно, что есть с кем поговорить.

– Мне тоже очень приятно. Я вообще очень давно ни с кем не разговаривала.

Оли почти доела кашу. Я разлил по чашкам теплый компот из термоса, поломал на куски плитку шоколада и вскрыл банку сгущёнки.

Брови кентавриссы удивленно поднялись.

– Зачем ты портишь железный сосуд?

– По другому его не открыть.

– Это наверное, что-то очень ценное, раз его так хранят? На Ирии из железа делают лишь дорогое оружие.

– Это сгущёнка.

– Сгущёнка? Что такое сгущёнка?

– Лакомство. Сладкое молоко.

– Молоко!? В железной крынке!? Ты наверное король в своей стране!?

– Нет. – Мне стало смешно. – У нас это может позволить себе любой бедняк.

– А у нас лишь некоторые богачи. Какая женщина захочет отдавать своё молоко, кому-либо, кроме своих детей?

– Ну, в моём мире, для производства молока, держат специальных домашних животных.

– Ага. – Помрачнев Оли взглянула на свою грудь. – Меня чуть не сделали таким животным. Уроды! Потом решили не ждать пока выросту и вообще убить!

– Извини. Я не хотел тебя расстраивать. Если нельзя сгущёнку, попробуй шоколад, его из фруктов делают.

Кентаврисса взяла кусочек плитки, положила в рот и застыла с изумлённым выражением лица.

– Ну как? – Мне было интересно, является ли Оли сладкоежкой, как земные девушки?

– Восхитительно! – Воскликнула Оли. – Никогда ничего подобного не ела! И это тоже может позволить себе каждый?

– Да.

– Возьми меня в свою страну!

– Я не из другой страны, я с другой планеты.

– А. – Лицо красавицы вновь стало грустным. – Мне говорили, что все люди с другой планеты. Кажется она называется Гея или Земля.

– Ты знаешь как туда попасть?

– Нет.

– Жаль. Ну ешь шоколад. Что-то ты совсем загрустила.

– А можно я попробую молока?

– Конечно! – Я протянул кентавриссе банку.

Сгущёнка вызвола почти такой-же восторг, как и шоколад. Я отдал Оли всю банку и почти всю плитку. Запив десерт компотом, мы двинулись в путь.

Дорога с каждым часом становилась всё круче, мы поднимались в горы, беседуя на ходу.

– К сожалению, мне некуда идти. Я недавно попал сюда. Ты говорила, что жила у людей. Ты могла бы отвести меня к ним?

– Я бы могла, но мне не хочется возвращаться к людям. И я думаю, что тебе они тоже не понравятся. Эти люди отличаются от тебя. Они плохие.

Редкие деревца сменились довольно густым лесом, в основном состоящим из тех же соснообразных эвкалиптов и можжевельника высотой с добрый тополь. Колючие кустарники почти пропали. Оли отлучилась на несколько минут и вернулась с какими-то круглыми, мясистыми, оранжевыми плодами. Она несла их, прижимая к груди обеими руками, словно натурщица в образе солнечного и щедрого лета.

– Всё-таки хорошо иметь проводника из местных, - подумал я.
– Хоть буду знать, что можно есть.

Фрукты оказались сочными и вкусными. Проследовав вместе с Оли, к плодовому дереву мы наполнили ими мой сильно полегчавший за последние сутки рюкзак.

– Давай я понесу твой мешок. – Предложила кентаврисса.

– Спасибо. Он не тяжёлый.
– Мне было неловко грузить рюкзак на такую, хоть и здоровую, и вообще лошадь на половину, но сногсшибательную красотку.

Мы прошли ещё довольно много, когда Оли спросила с легкой обидой.

– Может ты не доверяешь мне? Если так, можешь связать мне руки, а мешок придерживать за лямку.

– Ещё чего! – Возмутился я. – У нас на Земле неприлично, чтобы девушки таскали тяжести, а мужчины прогуливались налегке!

– У людей!? Неприлично?! На Земле!? Никогда бы не подумала! – Изумлялась кентаврисса. – Ой! Спасибо! Так приятно, что ты обо мне заботишься! Но с другой стороны, я ведь не с Земли, не человек, и мешок для меня вовсе не тяжесть! Мне хоть десять таких мешков на спину взвалить – не тяжело будет! Могу и тебя повезти если захочешь!