– Работайте, пупсы, солнце ещё высоко, - издевался он. – Труд сделает вас свободными!

– Где ж ты таких гадостей набрался!? – Вторая поговорка сильно возмутила меня.

– У нашего папаши. – Ответил за него Улюлюль.

Я промолчал, но подумал, что папаша – ещё та сволочь.

– Ты бы лучше помог!
– рявкнула Оли через плечо, таща тележку груженую камнем(Колеса к ней гномы изготовили по образцу мильторезных за один день.).

– Я буду помогать вам советами, подбадривать пламенными речами и руководить.

Кентаврисса хотела вновь возмутиться. Но вдруг на её лице появилась злодейская улыбка. Она оставила тележку и потихонечку подошла ко мне.

– Дай мне этот, как его? Ну, этот, противный. Кожу урпа, в общем, – прошептала она, наклонясь.

– Зачем?

– Хочу напугать этого хама.

– Оли! Не стоит.

– Ну, дай! Ну пожалуйста!

– Ладно. Возьми, он в рюкзаке.

Дебил, воспользовавшись отсутствием кентавриссы, принялся соблазнять Улюлюля сыграть партию в шарики. Но вдруг лицо пещерного короля вытянулось от удивления и страха. Он попятился назад, прижался к скале, опустив уши и закрыв лицо руками и коленями. Кентавр обернулся и обомлел. Позади него стояло жуткое чудовище с бесформенным пернатым телом и лысой серо-зеленой лупоглазой головой. Кентавр рванул с места в галоп. Но чудовище крепко держало его за хвост, и под гребущими на месте копытами Дебила образовалась яма. Он попытался лягнуть чудовище. То отпустило хвост, уворачиваясь от копыт. Не удержавшись, кентавр упал, перевернулся через голову и пустился наутёк. Оли сбросила противогаз и пернатый плащ Тлалока. Она уже не могла стоять на ногах. Её скрутило от смеха. Кстати, смех у моей подруги был таким, что, если в одном краю долины ей было весело, в другом было слышно.

– Идиотка! Так и до помешательства довести можно!
– орал Улюлюль.

Прибежал бог дождя. Он рухнул со смеху рядом с кентавриссой. Улюлюль в конце концов тоже развеселился. Вернулся Дебил.

– Ну, травоядная! Ну, ты даешь!
– хохотал рыжий кентавр.

Смеху добавил Дрыстун-Стрекотун. Надев противогаз, он принялся изображать летучую смерть. Дебил выпросил у меня противогаз.

– Хочу соплеменников приколоть, - сказал он.

Я дал ему маску, рассудив: чем бы дитя ни тешилось, лишь бы работать не мешало. Тем более, что вампир собрался продемонстрировать летучую смерть огородным пупсам. А те звери серьезные, чувства юмора лишены от природы: сначала огреют тяпкой, а потом будут разбираться, кто это на самом деле. На другой день кентавр явился весь в синяках и шишках.

– Ну, полплемени обделалось, - хвастался он Улюлюлю.
– А я, кстати, не усрался, а просто…

– Сдрыснул!- Перебил кентавра Стрекотун.

– Это ты погремушка с крыльями дрыщешь! А я тогда героически ретировался!

– Ну ладно, ладно, герой ты, герой! Дальше-то что было?! – Не терпелось узнать вампиру.

Выяснилось, что кентавры, в конце концов, устроили шутнику тёмную.

– Замочили, если бы не старший брат. Кстати, - кентавр обернулся ко мне, - мой брат по матери, принц степных кентавров, хочет познакомиться с вами с целью создать союз.

Я давно ждал этого момента, и сразу согласился на переговоры, ибо о принце шла молва как о порядочном и благородном кентавре.

Глава 14. Потенциальные друзья, и оппозиция своя.

Глава 14. Потенциальные друзья, и оппозиция своя.

На следующий день уже два кентавра появились на границе. Дебил, как обычно, выглядел отвратительно. Весь перепачканый какой-то дрянью, не то болотной тиной, не то помётом трупоедов. На шее его красовалась сушёная лапа некрупной гарпии. И какой-то мерзкий венок из корешков на голове, изрядно посыпанный золой. Принц выглядел ему прямой противоположностью. Высокий, стройный. Сложением конского туловища, он напоминал великолепного арабского скакуна, а человеческого микеланджевского Давида. Шерсть его была, как и у Оли, белоснежной, волосы на голове тоже белые и прямые, ровно подстрижены почти по плечи . Черты лица правильные и красивые. Кентавр был просто воплощением силы и ловкости. Как и его младший брат, Принц пришел без оружия, в правой руке он нёс зелёную ветвь - символ мира на Ирии.

– Я приветствую тебя, король пупсов, - Подняв вверх руку с ветвью, громко произнёс белый кентавр.

– Надо же, пупсячья дурь и до них дошла, - подумал я.

Дебил перекувыркнулся через голову и сел по-собачьи. Сняв свой венок и подбросив вверх он крикнул: - Салют, лошадка! – обращаясь к Оли.

Моя подруга вся покраснела. У неё челюсть отвисла от наглости кентавра.

– От лопоухого ишака,… осленка, осленыша слышу!
– выпалила она в ответ.