Многие из нас хоть раз мечтали быть лучше остальных. Например, сильнее, чем самый ярый противник в школе; умнее, чем та выскочка с третьего курса; богаче, успешнее, удачливее…

А что было в нашем с вами детстве?

Мы хотели иметь волшебные силы, видеть то, что не видят другие, ползать по стенам, швыряться огнём, передвигать предметы силой мысли.

Что будет, если я вам скажу: такое возможно? Не в буквальном смысле, конечно. Я предугадал ваш ответ: «Бред! Иди проспись!»

Но, если честно, я сам в это не верил, пока не увидел.

Итак, начнем.

Меня зовут Максим Евгеньевич Тихонов. За свои двадцать пять лет я бы не назвал свою жизнь скучной. Я видел вещие сны, мог прочитать эмоции людей по их глазам. Точнее, искрам, которые я видел в зрачках. Но всё это я называл ерундой, фантазией, которая у меня была весьма богатой. По той причине, что очень любил читать.

Любовь к книгам была обусловлена моей непростой жизнью. Не помня своё детство и родителей, жил по принципу: я способен выбиться в люди. Начал путь с того, во что меня окунула жизнь: детский дом, армия, университет.

Ипотека, хорошо оплачиваемая работа и старая малолитражка под задницей, на которой я ездил две недели, от сервиса к сервису.

В один из вечеров пятницы, который изменил мою жизнь, я проводил время в любимом мною баре «Зажигалка». Пару стаканов пенного, закуски, лента в социальных сетях и редкие знакомые, которых лучше бы и не видел.

За столом напротив меня, изрядно подвыпив, сидел мой старый приятель, а ныне — начальник моего отдела, Хомяков Боря. Сальные волосы, кривые зубы, пивной живот и гонор, словно он директор какого-то завода. Именно он стал моим проводником в новый, неизведанный мир.

В очередной раз вызвался проводить его до дому. Перекинув руку товарища через плечо, поплелся по улице, не реагируя на взгляды прохожих.

Мы шли не торопясь. Поддерживая мужика, я старался идти ближе к домам по улице, чтобы не беспокоить других людей. А вот Боря, в свою очередь, пытался разговаривать, но из его рта выходили лишь непонятные звуки, а также старался сфокусироваться на встречных прохожих, чтобы улыбнуться той или иной симпатичной девушке.

Четыре литра пенного, которые всосал в себя Хомяк, дали о себе знать. Когда до жилплощади толстяка оставалось какие-то жалкие сто метров, он захотел справить нужду, и его выбор пал на узкую улочку, меж двух домов.

— Я… ик… сам!

— Сам, так сам.

Отпустив руку коллеги, внимательно проследил за траекторией его движения, подметив про себя, что он сам дойдет. Не маленький, да и не в первый раз.

Вот тут и произошло кое-что очень странное.

В привычной манере, облокотившись спиной на кирпичную стену дома, терпеливо дожидался, когда Боря справится со своим нелегким делом. Но в этот раз он задержался. Опасаясь, что толстяк уснул, а то еще хуже — упал и разбил голову, отнялся от стены и двинулся в сторону улочки.

В полной тишине, темноте, шёл осторожно, подсвечивая дорогу фонариком на телефоне. Но что было самым удивительным — улица не заканчивалась! Не понимая, что происходит и где я нахожусь, поднял голову. Увидев пятно света неподалеку, обернулся, но не заметил проблеска фонарей с места, откуда пришёл.

— Так, перепил, что ли?

В следующий миг с того места, где я увидел свет, раздался сдавленный крик. Инстинкты, моментально проснувшиеся во мне, буквально кричали: «Иди обратно! Нечего тебе здесь делать».

Но Бориса я не мог оставить одного. Да и друзей, нельзя оставлять в беде. Это было вбито в мою голову ещё в детском доме.

Я двинулся вперёд к этому тусклому свету, подсвечивая всё вокруг себя. Затем послышался новый крик, и я ускорился.

Подойдя к источнику света, я заметил троицу, которая столпилась рядом с сидящим на земле человеком. Они разговаривали между собой:

— Давай глотку ему вспорем, да и всё. Девка сказала, с ним должен был быть Забытый.

Я так и не понял, кто именно говорил, но первым делом выключил телефон, дабы не привлекать к себе внимание.

— Пустим кровь? Или просто убьём? Что там эта бестия велела?

Почему-то у меня не было сомнений, что перед этой троицей сидит Боря. Тот что-то жалобно проскулил. И в этот момент произошло нечто странное.

Один из «противников» махнул рукой над головой, а я почувствовал металлический запах крови. Борис, упав на землю, начал рыдать и просить, чтобы они прекратили.

Дальше я действовал машинально. Будучи уверенным в своих силах (за моей спиной было десять лет рукопашного боя и очень тяжелый год в армии), бросился вперед. Перед этим, повернув перстень на своём указательном пальце, чтобы не сломать его во время удара. Привычка, как никак.