Сквозь сон мне почудился какой-то шум. Просыпаться ужасно не хотелось, поэтому я только натянула одеяло повыше. Но уже в следующее мгновенье глаза сами собой распахнулись – совсем рядом раздался громкий протяжный вой.

Я испуганно дёрнулась, вскакивая и ударяясь головой о днище телеги. Совсем забыла, что она служит для нас своеобразной крышей.

– Да чтоб тебя! – сквозь зубы прошипела я, потирая ушибленное место и замирая, потому что вой раздался снова.

В ответ послышалось встревоженное лошадиное ржание, вышедший на охоту ночной хищник напугал не только меня.

Что-то вцепилось мне ногу, от неожиданности я чуть не взвизгнула.

– Софи, просыпайтесь! – послышался обеспокоенный голос Джими.

– Кто это? Что происходит? – прошептала я.

– Шакалы!

– Они опасны?

– Только если их много.

– А этих много?

Мой вопрос повис в воздухе, потому что ответом на него было многоголосое завывание и тяфканье, которое теперь доносилось со всех сторон.

– Много… - сама же вынесла вердикт. – Что нужно делать?

– Заберитесь на телегу как можно выше, - велел Джими и кинулся к соседней подводе, будить остальных.

Я тоже не стала медлить, растолкала бабулю и помогла ей забраться на телегу, укутывая одеялами, не забывая при этом поглядывать по сторонам. Лагерь уже проснулся, мужчины один за другим исчезали в темноте, возвращаясь уже с лошадьми. Табун собирали в самый центр защищённого телегами круга.

Глаза немного привыкли к темноте, я смогла разглядеть, что тётушка Васелина и Наталка уже сидят на телегах, поджав ноги. А вот мужчины явно собирались держать круговую оборону, беря в руки серпы и длинные палки.

Настоящее оружие было только у Николаса и Михайло, широкоплечего бородатого кузнеца с огромными ручищами. Боюсь, только толку от их ружей будет совсем мало, особенно если животные решать нападать сразу всей стаей.

Сколько они успеют убить? Одного? Двух? У них же не автомат а, насколько я рассмотрела, что-то вроде довольно примитивного карабина.

Палки – тоже так себе оружие. Серп – это уже серьёзнее, но воспользоваться им можно только на очень близком расстоянии, когда хищник уже готов в тебя вцепиться. И это ещё опаснее, поддавшись панике, человек обычно начинает размахивать холодным оружием в разные стороны и может поранить и себя, и своих товарищей. Я во время службы мужа в войсках всякого насмотрелась.

Ночь лишь усугубляла эту опасность, притаившийся в темноте враг опасен вдвойне. Тем более, у него есть преимущество – ночное зрение. А у нас костёр давным-давно потух.

Я попыталась вспомнить, не осталось ли немного хвороста, но на месте былого кострища топтался табун лошадей. Нечего было даже думать, что-то там отыскать – затопчут. Нужно придумать что-то ещё.

Отыскав в толпе Джими, я кинулась к нему:

– Мне нужен жир или масло, всё, что может гореть!

– На моей телеге есть бутыль, - кивнул он.

– Давай скорее и твою палку тоже!

Пока он разыскивал среди тюков бутыль с маслом, я вытащила из своего узла кусок грубого полотна, кажется, это была юбка, и принялась плотно обматывать им один конец палки, закрепляя всё прочной бечевой.

– Лей! – велела я Джими, подставляя обёрнутый тканью палку. – Давай, давай, чтобы хорошенько пропиталось!

Парень старательно размазывал масло по ткани, а я, обернувшись, крикнула:

– Тётушка, Васелина, мне нужно ваше огниво!

Спустя минуту высекаемые огнивом искры упали на пропитанную маслом ткань, и мой самодельный факел вспыхнул, медленно разгораясь.

– Держи, - я сунула древко в руки изумлённого парнишки, - а мне нужно к бабушке.

Только далеко отойти я не успела, возле нас словно по волшебству появился Николас. Окинув факел внимательным взглядом, он коротко спросил:

– Можешь сделать ещё?

– Мне нужна мешковина, масло и любая длинная палка, - кивнула я.

Джими передал свой факел одному из мужчин, а сам принялся мне помогать. Вскоре было готово ещё три факела, они ярко горели, рассекая темноту своим пламенем.

В ответ ночная мгла смотрела на нас десятком светящихся хищных глаз. Извечный страх перед горящим огнём заставил шакалов отступить, но не уйти. Они взяли лагерь в кольцо, терпеливо дожидаясь от нас любой, даже самой маленькой ошибки. Время от времени животные запрокидывали головы и к небу летел протяжный вой, рассыпаясь по телу сотней холодных мурашек.

– Чего они ждут? – шёпотом спросила я Джими.

– Когда мы устанем, - в ответ неожиданно послышался голос Николаса. – Хищники обычно выбирают самую слабую цель, а потом терпеливо выжидают, когда она отобьётся от своих, тут-то они и нападают сразу всей стаей.

– Значит, они не уйдут?

– Почему же, уйдут, когда поймут, что мы сильнее. Но сначала попытаются ещё раз напасть.

– Но факелы… животные же боятся огня!

– Голода они боятся больше. Часто он бывает сильнее страха или разума, толкая на необдуманные поступки.