Шрифт:
— Радуйся! — шипела двоюродная сестра. — После свадьбы я уеду из отчего дома!
Ничего не стала отвечать, одной рукой натирая брусчатку, которая за ночь покроется пылью и мелкими соринками. Все мои труды пойдут насмарку.
Пальцы, что отдавила Киора, болезненно пульсировали, стоило ими хоть немного пошевелить.
Я прекрасно понимала, что вся эта работа, которую меня заставляли делать, как и вся остальная, глупая и бессмысленная. Просто сестре хотелось моего унижения, которое тянулось изо дня в день.
— Кстати, — хохотнула она, стоя над душой, — отец обмолвился, что нашёл тебе жениха…
Моя рука замерла от услышанного, а я затаила дыхание.
— Что притихла? Сказать, кто он?
Киора пребывала в предвкушении, а это значило лишь одно — ничего хорошего ждать не стоит.
— Барон Жирьен!
Повисла тишина, во время которой я пыталась держать себя в руках.
Барон Жирьен…
Коротконогий, полный, наполовину лысый старик, от которого вечно пахнет старостью и табаком.
Когда бы он не приезжал в дом дяди, его тусклые от возраста глаза всегда были прикованы ко мне.
— Он больше десяти лет ходит вдовцом, — продолжила щебетать Киора, удовлетворенная моим ступором. — Представляешь, как тебе повезло?
«Очень повезло…»
— Что молчишь?! — сестра, так и не получив ответа, пнула мое ведро, из которого разлилась вода по брусчатке. — Отец выбрал отличную для тебя партию! Аристократа благородных кровей! А то, что он стар, так это даже к лучшему! Будешь молодой вдовой с огромным домом и наследством! Правда, до этого момента придется потерпеть. Говорят, — зашептала Киора, склонившись ко мне, — что, несмотря на свой возраст, барон Жирьен очень резв в кровати!
С моих губ сорвался всхлип.
— Тварь неблагодарная! — фыркнула Киора. — Ей богатого жениха нашли, а она еще ноет!
Как и всегда, не сдерживаясь, сестрица пнула по разлившейся из ведра луже, намереваясь обрызгать меня, но тут её нога подвернулась…
— Ай! — вскрикнула она, подпрыгивая. — Ты… Это всё из-за тебя! Я… Я ногу повредила!
Я посмотрела вверх, встречаясь с разъяренным взглядом Киоры.
— Что смотришь?! Давай! Веди меня до дома! Не видишь, что ли, я сама не дойду!
Отложив тряпку в сторону, я поднялась на ноги…
— Руки! — взревела сестрица. — Вытри свои руки! Ты только что грязь ими возила и собралась ко мне прикасаться?! Совсем дура?!
Я, не произнося ни слова, вытерла ладони о юбку.
— Завтра сваты приедут! — шипела Киора, прыгая по брусчатой дорожке на одной ноге. — Как я выйду к ним такая?! Это ты во всём виновата!
— Дочь? — раздалось взволнованное из окна дома.
От голоса тетушки, я вся сжалась.
— Доченька?! — ахнула тётя, заметив Киору, что тут же прикинулась раненым лебедем, начав стонать и охать. — Что случилось?!
Даже гадать не стоило, что обвинят во всём меня, как и придётся ответить за то, чего я не совершала.
— Сейчас получишь, — довольно хохотнула Киора, заметив, как её мать выбегает из дома, мчась к нам.
— Это… Это что такое?! — супруга моего дяди испепеляла меня взглядом. — Ты?! Твоих рук дело?!
— Нет, я не… — попыталась ответить, но не успела.
Звонкая пощёчина оглушила, причиняя обжигающую боль, растекающуюся по правой стороне лица.
Киора, как и ожидалось, не произнесла ни слова в мою защиту. Она спокойно стояла и с ехидной улыбкой на губах наблюдала.
— Тварь безродная! — шипела тётка.
Я не была безродной, но её это мало волновало.
— Ты вечно завидовала моей дочери! Что, решила нагадить перед помолвкой?!
— Да нет… я…
— Заткнись! — взревела тётка, грубо пихая меня назад.
Запутавшись в длинной юбке, я замахала руками, пытаясь выровнять равновесие, но мне не удалось.
Тело наклонилось назад, и я начала падать.
Последнее, что видела, это едкая улыбка двоюродной сестры и то, как тётка скакала возле неё, голося во все горло, чтобы слуги бежали за лекарем для Киоры.
Но потом моя голова встретилась с массивным булыжником, прострелив болью.
Перед глазами потемнело, и тихий выдох сорвался с губ…
«Мама… Папа… Наконец-то я вас увижу…»
Глава 2. Чего разлеглась?!
— Смотрится потрясающе! — охали девушки из свадебного салона, что помогали мне с выбором платья для моего столь долгожданного и знаменательного дня.
Я благодарно улыбнулась, с нежностью проводя ладонями по белоснежной ткани, волнами струящейся по бедрам.