Шрифт:
— Как мастерски вы всё вывернули! — злобно оскалилась я, по притихшим людишкам понимая, на чью сторону они встали.
«Нужно покинуть этот дом и как можно скорее, пока наблюдатели не разошлись! Потом меня уже точно не выпустят отсюда!»
— Достаточно разговоров! Откройте ворота! — потребовала я, уверенно приподнимая подбородок. — В чём дело?! Я прилюдно отказалась от вас! Так откройте же мне ворота и дайте уйти!
— Райлор? — тётка кинула умоляющий взгляд на своего мужа, что стоял хмурее тучи.
— Пусть идёт, — кивнул он.
— Но…
— Пусть посмотрит, как живется простым людям. Мы будем ждать, когда ты вернёшься, — произнёс он. — Походи, погуляй, успокойся. И будь осторожна, — жидкобородый строил из себя любящего родственника.
И вновь народ за моей спиной зашушукался.
Не осталось никаких сомнений — они считали меня полоумной со вздорным характером.
«Плевать! Считайте, кем хотите, только помогите уйти отсюда!»
Эрнест, чье выражение лица было непроницаемым, направился в мою сторону. Что-то подцепил на воротах, и они с легкостью распахнулись.
— Пусть ты и отказалась от нас, — заговорила тётка, наигранно всхлипывая, — но мы всё равно будем ждать твоего возвращения, дитя.
«Ой, прямо-таки дитя! А как же тварь, поганка и безродная дрянь?»
Не выдерживая, я скривилась.
Окинув пристальным взглядом «свою» семью, я, с настороженностью обогнув Эрнеста, от которого веяло угрожающим холодом, выскользнула из клетки.
Поспешно сунув кинжал в руки мужчины, что одолжил мне его, я направилась вперед.
Сердце грохотало в груди, а спину жгло от наблюдающих за мной взглядов.
«Всё хорошо! — уверяла себя. — Сейчас главное уйти отсюда подальше, присесть и всё обдумать! Я разберусь! Я со всем разберусь!»
Не выдерживая, перешла на бег.
Не знаю, сколько времени мчалась, не разбирая дороги. Легкие нещадно горели, ноги налились тяжестью, отдавая ноющей болью, а я всё неслась вперед, пробегая мимо неспешно двигающихся экипажей, в которых сидели леди в забавных шляпках с аристократичной внешностью.
Задаваться вопросом: какого черта происходит и в своем ли я уме, было бессмысленно. Я будто попала в другой век!
Вокруг наблюдались поместья в викторианском стиле, двухэтажные домики, украшенные рейками по фасаду с черепичными крышами, и выложенные брусчаткой дороги…
Город… Этот город был другим! Не тем, где я родилась и выросла! И люди в нём тоже были другими! Их одежда, прически, манера поведения и речь…
«Я не сошла с ума!» — повторяла себе снова и снова, всё же останавливаясь и с гулко бьющимся сердцем оглядываясь по сторонам.
Женщины в простеньких платьях с корзинами в руках, в которых лежали овощи и фрукты, неспешно шагали по улочкам, мужчины в одеянии, напоминающем крестьянское, катили какие-то тележки с бочками, дети с босыми ногами в льняных рубахах, с подвернутыми до локтей рукавами, и штанах на лямках играли в догонялки, вереща на всю округу…
Глубокий вдох…
Выдох…
Я пыталась успокоиться и у меня получалось, но очень плохо.
Всё было так реально: пение птиц, дуновение ветра, ароматы выпечки и смех детей, крики взрослых, что ругали их, отгоняя от лавок, на которых продавалось что-то, а так же цокот копыт и звуки проезжающих мимо экипажей.
Набрав полную грудь воздуха, я сжала пальцы в кулаки, медленно направившись вперед.
Другое… Здесь абсолютно всё другое!
Я остановилась возле одной из лавок, на которой продавались деревянные игрушки. Мой взгляд упал в сторону, на дом, с выжженной вывеской «Таверна Шумный лес». А затем и на одно из окон…
Задержала дыхание, замечая в отражении ту самую Сансу, которую наблюдала в видении: серебряные волосы, худенькая, в простеньком платье.
И тут подул легкий ветерок, растрепав мои локоны. Я подняла руку, заправляя их за ухо. И Санса сделала то же самое…
Сердце пропустило удар.
«Не может быть… — мне стало дурно. — Это я? Санса… это я?!»
Глава 6. Хотите?
Сидела на берегу пруда, прикрытая от посторонних взглядов ветками плакучей ивы, что доставали почти до самой травы.
Как я здесь оказалась? Не могла ответить на этот вопрос. Шок настолько оглушил меня, что я просто шла и шла, не разбирая дороги.
Несколько раз чуть не угодила под копыта лошадей, что катили за собой экипажи. В мой адрес летели нелицеприятные слова и неодобрительно-высокомерные фырканья и взгляды, но я, ошеломленная от открывшейся информации, не реагировала ни на что.