— Могу выбить вам скидку, — ответил я. — Если у семьи Фува не хватает денег, я всегда готов помочь.

Кажется, Джузо понял мой сарказм, отчего побагровел из-за переполнившего его гнева.

— А если серьёзно, Фува-сан, — перешёл к делу я. — Только по секрету. Всё-таки врачебную тайну я не могу распространять, сами понимаете. Но перед вакагасирой семьи Фува тоже молчать не хочу… У меня есть подозрения, что ваш Корути Сёго подхватил туберкулёз.

— Что… Что-что подхватил?! — оторопел Фува Джузо. — Твою ж мать… Но им ведь только в тюрьмах болеют? Он даже не сидел!

— Это — распространённое заблуждение, — ответил ему я. — Действительно, в тюрьмах туберкулёз распространён очень широко. Однако им болеют не только заключённые. Люди с хроническими заболеваниями и пониженным иммунитетом тоже могут заразиться им. ХОБЛ, сахарный диабет, СПИД, врождённые иммунодефициты и…

— Всё, Кацураги-сан, достаточно, я вас понял. Я всё равно ничего не понимаю в этом деле, — перебил меня Фува Джузо. — Допустим, я вам верю. И что дальше? Что мне делать с Корути Сёго?

— Его однозначно стоит на какое-то время отстранить от работы. Пока он проходит обследования, ему лучше отлёживаться дома, — произнёс я. А затем решил спровоцировать Джузо. — Хотя, если вам жалко денег и здоровье подчинённых вас не беспокоит — можете делать всё, что хотите. Тут я вам запретить не могу. Сдохнет — значит сдохнет.

— Я так не думаю! — воскликнул Фува. — Я ценю свою семью. Каждого сятэя и кёдая ценю. Не надо меня оскорблять, Кацураги Тендо.

— В таком случае и вам не стоит сомневаться в моих профессиональных навыках, Фува Джузо, — в том же тоне ответил я.

Всё. Рыбка сцапала червяка. После этого разговора он уже не будет сомневаться, что я его не обманываю. А когда Корути Сёго вернётся с заключением КТ, где будет указано неизвестное новообразование в области верхушки лёгкого — вот тогда начнётся самое интересное.

Причём сам Корути в полной безопасности. Ему вообще ничего не грозит. Этот очаг Гона может рассосаться, а может и всю жизнь в его лёгких проторчать. Ничего от этого не изменится. Его скорее курение сгубит, чем давным-давно прошедший контакт с туберкулёзом.

Но опять же — Фува Джузо этого не понимает.

Правда, один факт меня всё же расстраивает. Я не смогу вечно прикрывать Корути. Допустим, он побудет три недели на «больничном». За это время я вряд ли смогу развалить семью Фува.

Весь ужас ситуации заключается в том, что его всё равно в итоге заставят кому-нибудь навредить. Возможно, он даже станет убийцей, и повлиять на это я никак не смогу. Пока что я лишь стараюсь отсрочить неизбежное.

Но если даже после совершённых преступлений он сохранит свою решимость покинуть якудзу, мы доведём это дело до конца.

Единственное, что меня хотя бы чуть-чуть утешает, это тот факт, что члены якудза не убивают обычных граждан. Если Корути поручили убийство, значит, жертвой станет кто-то из семьи, с которой они ведут войну.

Да, это не отменяет того факта, что в конце концов пострадает живой человек. И, разумеется, на душе юного Корути навсегда останется шрам.

Но если убийцы убивают других убийц… Что ж, не мне судить. Лучше даже думать на эту тему не буду. Главное, чтобы не страдали простые люди.

— Я вас понял, Кацураги-сан, — после долгого молчания заключил Фува Джузо. — Корути Сёго будет временно отстранён от работы. Но вас впереди ждут ещё несколько моих людей. Будьте так любезны, примите их с той же внимательностью.

А по-другому я и не умею.

Следующие пять человек прошли через меня довольно быстро. Кого-то беспокоил кашель, у кого-то ныли старые раны. Никаких серьёзных заболеваний у членов якудзы я не обнаружил. И, стоит отметить, остальные не спешили жаловаться на своё «руководство». Пока что ко мне попал лишь один такой человек.

Ничего, любое дело начинается с малого. Посмотрим, кого ещё пришлёт ко мне Корути. Скоро я наращу свою сеть внутри семьи Фува.

Вскоре ко мне заглянул сам Корути Сёго с заключением КТ. Я дал ему несколько назначений, направил на дополнительные обследования и специально растянул их на несколько недель.

Однако на этом мои дела с якудзой в этот день не закончились. Напоследок ко мне зашёл здоровяк, который едва влез в дверной проём.

— Кацураги-сан-у-у! — протянул он и поклонился одним лишь кивком головы.