— С кем это — с вами? — не понял я.

— Хань… китаёза.

— С вашим братом, что ли? — догадался я, после чего крепко задумался.

С одной стороны, это прямые конкуренты моему металлу, правда качество британских металлических полос, которые закупали китайцы, ни в какое сравнение с булатовскими не шло, но китайцы брали и это, а засыпной шкаф покойного управляющего британской фактории, что не вовремя вытащил свой пятизарядный револьверчик, порадовали меня золотыми слитками с китайскими иероглифами, каждый из которых весил около сорока грамм. И хотя форма слитка была корявой, а с оборотной стороны он вообще напоминал арахис в кожуре, руки чувствовали, что содержание золота там, возможно не «три девятки», но очень-очень высокое. С одной стороны, можно модернизировать местное производство, наложить на печи фамильное «булатовское» заклинание, и продавать китайцам высококачественную сталь, но я не был уверен, что местные чиновники и военные дадут за мой продукт соответствующую цену. А во-вторых, китайским мастерам я не доверял, начнут крутить с качеством, уронят его, а для дома Булатовых это потеря лица. Да и не уверен я, что местный бурый уголь даст ту температуру, что требуется для создания пластичной, без ненужной примеси, стали, а возить наш антрацит сюда — всю выгоду съест перевозка. Конечно, мне людей не хватает, но я не уверен, что местные металлурги, что, хочешь- не хочешь, а мастера, согласятся переехать в Верный, заниматься огородничеством или спустятся в шахту на угольном разрезе. А объявлять их военнопленными и преступниками — мне не с руки. Они мою руду не воровали, и мою здешнюю матушку на чистом английском не поносили, так что…

— Шан Юань, я пока ничего менять не буду, посмотрю, насколько здесь все экономически выгодно, после чего приму решение. Ты мне лучше скажи, кто из британцев здесь нужен, чтобы производство не встало.

К моему удивлению, оказалось, что никто. Большинство белых господ относились, так сказать к категории «эффективных менеджеров», что следили за процессом производства, готовили отчеты и периодически пытались оптимизировать затраты, например, выплатить китайским работникам жалование кэшем, местными медными монетками с обточенными краями, уменьшив содержание меди примерно на десятую часть, или закупить прогорклый рис со скидкой и выдать работникам в качестве пайка.

Я пролистнул кассовую книгу и улыбнулся — какие приятные цифры чистой прибыли, просто глаза радуются. Правда, какой-то червячок сомнения грыз меня изнутри, не давая помечтать о будущих доходах. И тут я понял, что за червячок и мне захотелось бросить журнал доходов-расходов на пол и долго его топтать! Я вспомнил, что последние несколько месяцев эти хреновы экономисты просто не платили мне за мою руду, тупо отжав у меня рудник и поселок Рудный.

Глава четвертая.

В Северном замке, как я переименовал бывшую промышленно-торговую факторию Ост-Индской компании пришлось оставить очередную роту стрелков. Не то, чтобы я опасался удара англичан, совсем нет. Я думаю, что раньше весны карательной экспедиции от бриттов ждать не стоит. Опасения внушали китайское население поселка, численность которых вместе с детьми и прочими иждивенцами составляло около восьми сотен человек. Да и с покупателями продукции дела как-то необъяснимо разладились.

Поселок Северный замок. Кабинет управляющего.

— Шан Юань, еще раз объясни мне, что означает — китайская миссия закрыта?

Толмач –китаец, которого я назначил главой гражданской администрации поселка, бухнулся на колени и что-то забормотал. Было ощущение, что китаец мгновенно забыл русский язык, так как в его бормотании я разбирал одно слово из десяти.

Мне надоело слышать его стенания, и я позвонил в маленький колокольчик, а заглянувшему в кабинет вестовому дал знак заходить.

— Записывай указ, Крас Людинович — 'Всех подданных китайской империи, в течение суток с момента подписания настоящего Указа, выселить за пределы земель Великого Княжества Семиречья… Успеваешь за мной писать?

— Ваше величество… — китаец поднял голову от пола: — Как выселить?

— А что с вами делать? Вы подданные чужого государства. Ты сказал, что представительство Срединной империи закрыто, все чиновники и солдаты выехали в Китай. Зачем вы мне нужны здесь? Изготавливать хреновое железо в отсутствие единственного покупателя — не вижу смысла, а кормить вас за просто так, я не собираюсь. А если вас не кормить, и не занять работой, то что произойдет?

— Что? — в один голос спросили у меня вестовой и китайский староста.

— Трудолюбивые китайцы превратятся в вороватых китайцев, а зачем мне восемьсот жуликов здесь? Вы же поселок за неделю обдерёте, как липку, до голых стен. Мне проще вас всех выгнать сейчас, глядишь, до зимы успеете в более теплые края перебраться. А тебя, Шан Юань выгоню самого первого. Зачем мне такой чиновник, что не уследил за отъездом своих соотечественников. Да ты должен был мне еще три дня назад сообщить, что ваши чиновники уезжать собираются, а не по факту мне сообщать.

— Но, ваше величество…- Юань опять начал кланяться: — Но, что бы вы сделали, если бы вы узнали об этом заранее?

— Скажи, мой китайский друг, если бы в этом кресле до сих пор сидел представитель британской компании, посмели бы китайские чиновники уехать, без…- я пощёлкал пальцами: — Без дозволения, или, скажем, согласования с британцами покинуть посёлок?

Шан задумался и согласился, что подобная дерзость китайцам бы просто не пришла в голову.

— Вот видишь, Шан Юань, а теперь твоя нерасторопность поставила наши государства на грань войны, и я вынужден вас всех отсюда переселить. Кто согласен на то время, пока не упорядочатся отношения с Срединной империей, переселиться в другие поселки, и заниматься другой работой — завтра представь списки таких людей, где укажи состав семьи и профессии, которыми владеют мужчины семьи. Кто переселяться не собирается — эти люди должны через три дня покинуть территорию фактории. Это не касается тех семей, что работают на шахте бурого угля. Для них ничего не меняется. Все, иди, жду тебя завтра со списками.