<p> Знала ли я, обычная домохозяйка, отказавшаяся от карьеры ветеринара ради мифического счастья в «любящей семье»... во что ввяжусь в посмертной жизни. Я попала в мир, где правят драконы, василиски, наги и фениксы – потомки магов, познавших симбиоз с тварями, которых я всегда считала мифологическими. И одна из этих… тварей – мой муж, бывший уже.</p> <p> А я – отказная жена. Привилегий у меня немного, зато есть обязанности. И одна из них – забота об имении мужа, доставшемся мне в качестве «алиментов».</p> <p> Понять бы только, как прожить в ветхом поместье. И на что. Варить мыло, вышивать салфеточки, печь печенье и выращивать огурцы тут умеют все. А вот лечить и разводить фамильяров, без которых фениксы и прочие драконы жизни не представляют… хм… почему бы нет?</p> <p> И плевать на бывшего. В конце концов, мы несовместимы: я – лед, а он – пламя.</p>
Глава 1
Узнав о диагнозе, я эгоистично собрала семью в своей спальне. Сама легла на диван и устало откинулась на подушку. Хватит с меня подвигов.
Чем дальше заходила болезнь, тем сложнее мне было играть роль хозяйки, хорошей жены и мамы. И если честно, особого смысла в этом я уже давно не видела.
Митя приходил поздно, оправдывался, что на работе жутко проголодался, не вытерпел, заказал «понемножку всякого» из ресторана и есть не хочет. Я как-то случайно подсмотрела историю заказов в его телефоне (и не только)… ну ладно, не случайно: стейки рибай, суши, грузинская, японская, итальянская кухня и дизайнер Виктория. Куда там до них моим борщам и пирогам.
Светик предпочитала тратить карманные, немалые, учитывая доход отца, деньги на фастфуд – сама ела и кормила стаю вечно голодных подружек. От моих ужинов только морщилась. Недавно, правда, падчерица познакомилась с первыми признаками гастрита. На меня легла новая обязанность – готовить здоровые блюда, но падчерица, хоть и ела с перепугу, создавала на кухне такую ауру недовольства и скорби, что хотелось иногда окунуть ее лицом в диетический бульон из кролика.
Оба, муж и Светочка, не замечали моих титанических усилий по поддержанию чистоты, уюта и тепла в доме. Разлить банку колы на новый пушистый ковер и бросить «Вера, почистишь?» перед уходом в школу, когда пятна намертво въелись в ворс… ну подумаешь, я же все равно весь день дома сижу.
Забыть о договоренности с друзьями и билетах в театр (друзья-то мои, а не Митины), отключить телефон и потом еще и возмущаться, «Никто не заставлял тебя устраивать… мероприятия! Я терпеть не могу Сергея и Лизу! Они нудные, как все ветеринары. И вообще, зачем ты продолжаешь с ними общаться? Они же чайлдфри какие-то! Ваши пути давно разошлись! Лучше бы ты к Свете в школу сходила, там опять химичка жалуется».
И химичка, и математичка, и техничка. Последней, бабушке божьему одуванчику, Света и компания откровенно хамили. А еще жаловались репетиторы, меняющиеся каждый месяц. Света не хотела учиться. Она не хотела заниматься танцами, пением, спортом… ничем, что требовало бы каких-то усилий.
Светик мечтала стать звездой соцсетей, но не понимала, что для этого нужно что-то уметь. Хотя бы надувать огромные пузыри из жвачки и лопать их на камеру. А транслировать пляски в костюме капибары, хаотично дергая при этом ногами и руками… получать за это дизлайки и едкие комментарии… Что ж, видимо, и у пользователей соцсетей есть какой-то вкус.
Раз в месяц Светик закатывала очередную истерику. Она не виновата, виноваты окружающие. Бедную девочку никто не поддерживает, ее все критикуют, она непременно покончит с собой.
Первые два года после свадьбы и наступления подросткового кризиса у падчерицы я пугалась. Потом привыкла. Уж что что, а желание жить в Светочке и продолжать портить людям нервы было гораздо сильнее ее мнимых депрессий. И, нужно отдать ей должное, талант вампирить и манипулировать чувствами у нее был развит «на пятерку».
Ей ничего не стоило выдать какой-нибудь ядовитый комментарий по поводу очередной моей попытки забеременеть и жадно наблюдать за реакцией. Как присыпать солью кровоточащую рану. Света даже не скрывала, что наслаждается моими растерянностью и неспособностью «дать сдачи».
Я чувствовала, что устаю, что-то внутри меня тает, исчезает нечто важное… желание жить? Диагнозу не удивилась, и – глупо, конечно, но факт – в первые минуты даже почувствовала какое-то облегчение. Всегда знала, что слишком слаба и терпелива. Вот судьба и распорядилась: любишь терпеть боль – наслаждайся.
Услышав мое объявление, Светик выкатила глаза и выдала ожидаемое:
— В смысле заболела? У меня в октябре конкурс видеороликов! Мне кто помогать будет?
Митя зашикал на дочь:
— Света, как тебе не стыдно! Мама может умереть!
А потом начал вытирать слезы. Не фальшивые, вполне искренние. Но у меня внутри почему-то ничто не шевельнулось.
— Как же так, — растерянно повторял муж, — как же так? Неужели никакой надежды?
Вот именно. Как?
— Никакой. Форма такая… агрессивная. Я пыталась… лечилась… не помогло, — каждое слово – правда.
— Но почему ты не сказала мне… нам?!
— Митя, — заявила я, проигнорировав последний вопрос, — я хочу провести последние месяцы в хосписе.
— Но… Верочка… почему? — еще больше растерялся муж. — Ведь дома… дом есть дом… я сиделку найму… медсестру там…
— Потому что дома мне покоя не будет, — сказала я. — И еще эта квартира так и не стала мне домом.
Вот так в лоб и отрубила. А что мне терять? Все равно никаких добрых воспоминаний обо мне не останется. Я ведь просто мама Вера. Прислуга, уборщица, кухарка, надоевшая жена, в отличие от этой… как там ее… дизайнера интерьеров Виктории, двадцать пять лет, бюст четвертого размера и прочие выдающиеся достоинства.