— Парни, внимание, — предупреждаю отряд, — Судя по тому, что я чувствую… Эти твари слиплись в одну.

Очень часто химеры мутируют, попав в агрессивную среду или, наоборот, вырвавшись из-под контроля. Но самое поганое, что иногда они делают это вместе. В самом что ни на есть, прямом смысле этого слова.

Прямо сейчас на нас быстро неслась живая и шевелящаяся гора плоти, противно перебирая лапками, клешнями и даже руками. Радовало одно — спонтанная мутация не прибавила твари координации, из-за чего создание то и дело впечатывалось в стены с противным чавкающим звуком.

— Себастьян, а подскажи, пожалуйста, — перехватив винтовку поудобнее, протянул я, — Твои печати имеют ограничение по массе объекта?..

Это только в играх и фильмах сражения затягивают на минуты и даже десятки минут. Обмен ударов, три минуты монолога о тяжкой судьбе злодея, ещё один обмен ударов, превозмогание героя и всё в таком духе.

Когда же дело доходит до реальности, да ещё и приправленной магией или высокими технологиями, счёт идёт на секунды, если не на мгновения. Во всяком случае, столько длится острая фаза, клинч, когда, по сути, решается исход боя. Так случилось и в этот раз.

Секунду, другая ­­­­— и из-за поворота на нас, с хрустом вмазавшись в стену, но почти не сбавляя скорости, несётся здоровенная химера, перебирая всем, что только можно и нельзя.

Большой плюс ускоренного восприятия в том, что ты можешь позволить себе разглядеть получше противника. Вот и сейчас помимо уже увиденных мною общих принципов, вроде «Больше лапок — лучше!», «Долой шерсть и даже, временами, кожу» и «Логика и анатомия? Не, не слышали», я выделил в прущей на нас твари ещё одну: «Думать — это трудно, нужно думать головой».

Спонтанная мутация, видимо, в попытках организовать по-человечески (или по-химерьи?) механику движения, не придумала ничего лучше, чем слепить воедино все головы учавствующих в этом генетическом замесе тварей в одном месте.

Как результат, сейчас мы могли с разной степенью брезгливости на лицах разглядывать месиво из морд зверей, гуля (я, наконец, понял, чьи «руки» видел — местной разновидности вампира) и какого-то краба. Глаза и рты наслаивались друг на друга, гигантский нос видимо, по задумке магической эволюции, должен был питать мышцы этой машины кислородом, а множество глаз разной формы и структуры сосредоточились прямо на мне.

И, как бы парадоксально не звучало, но увиденное мне нравилось. Ведь что? Правильно: если у этой махины есть единый центр принятия решений, его можно либо отчекрыжить, либо отстрелить. Это нас, во многом, и выручило. Потому что если бы зверушка эта запрятала своё личико поглубже в тело или распределила равномерно по поверхности, искать уязвимые места было бы куда труднее.

А так… Всё же не зря я предупредил ребят заранее. Стоило твари вылететь на нас, как мы встретили её слитным залпом магии. Я даже успел за рекордные двадцать секунд (начал заранее) скастовать тот реактивно-проникающий фаерболл, правда, промахнувшись мимо морды и попав куда-то в шею.

Остальные не отставали — в создание полетели конструкты магии огня, земли, какие-то подозрительные фиолетовые молнии за авторством мага с металлической волшебной палочкой и разлагающее плоть облако. Тут выделился парень, с которым мы зачаровывали доспехи.

Всё это не остановило тварь, но, во-первых, знатно замедлило, во-вторых, позволило оценить крепость её кожи и мышц, а также знатно так разозлило, превратив и без того сомнительное месиво лица в… ещё большее месиво: удар так или иначе повредил многие глаза, носы и рты. Оставшимися тварь истошно и крайне противно завизжала и понеслась на нас.

Здесь нас выручило второе стечение обстоятельств — разбираясь с предыдущей группой химер, а после устанавливая печати-ловушки, мы довольно сильно забрались вглубь здания. И теперь, поливая тварь всем, чем можно и нельзя, попутно заставляя её собирать тушей расставленные ловушки, спешно отступали.

И под «спешно» я имею в виду очень быстрый шаг и даже, временами, легкий бег, поскольку несмотря на все повреждения и потерю координации, «химера из химер» довольно бодро чавкала в нашу сторону с явно недобрыми намерениями.

Правда, этого было недостаточно. Сорвавшись в ближний бой, предупредив перед этим союзников, я безуспешно пытался лишить тварь подвижности. Но оставшиеся конечности, отвечающие за защиту, активно сопротивлялись и представляли немалую опасность — стоит мне попасться и меня нехило так потреплет. Дури в этой зверюшке куда больше, чем мне бы того хотелось.

Причём, что паршиво, время играло против нас — я видел, как на моих глазах химера регенерирует, восстанавливая повреждения и даже возвращая конечностям былую подвижность.