Незадолго до этого произошло еще одно неприятное событие: у Дориана случился сердечный приступ. И я уверена, что граф скончался бы, если бы не молодая целительница, которая буквально дневала и ночевала у его постели.

Через две недели после приступа Дориана приехали проведать дети и внуки, и граф случайно подслушал разговор. Тьянмира убеждала брата Людвига сделать все, чтобы выгнать целительницу из дома, мол, если бы не Илаида, они бы давно делили наследство. Конечно, когда доченька поняла, что отец все слышал, то попыталась выкрутиться, однако Дориан давно понял, что из себя представляла эта змеища.

Когда на следующий день Илаида рассказала о проблемах семьи, граф дье Эвиль предложил девушке фиктивный брак. Та согласилась.

Скромную свадьбу сыграли через месяц – крохотный срок по местным меркам. До этого Тьянмира и ее братец делали все, чтобы признать отца невменяемым и попортили немало крови, но своего не добились.

Дориан чувствовал, что вскоре умрет, но хотел, чтобы после его смерти Илаида ни в чем не нуждалась, поэтому переписал завещание.

– Я бы оставил тебе все, что у меня есть, – говорил он, взяв за руки молодую жену. – Родные дети, к моему прискорбию, больше напоминают хищных акул, чем добропорядочных людей. Они станут оспаривать завещание, если все наследство достанется тебе. Боюсь, Людвиг и Тьянмира способны даже на убийство, поэтому я оставляю лишь часть: этот дом и счет в банке. На проценты ты сможешь жить тут сколько угодно. Надеюсь, что этой малостью они пожертвуют, поскольку основное мое состояние достанется детям и внукам.

Перед тем, как подписать завещание Дориан пригласил не только законника, но и лекарей с магом, которые осмотрели графа, и составили экспертное заключение о его состоянии здоровья, подтвердив, что тот находится в ясном уме и твердой памяти.

В общем, Дориан дье Эвиль сделал все, чтобы после его смерти у Илаиды не было проблем с получением наследства. Только он недооценил жадность своих детей. Оспорить завещание было почти невозможно, но вот убить молодую вдову, запугать или обвинить в смерти собственного мужа – вполне.

Судя по всему, первое у Тьянмиры и Людвига получилось не до конца. В результате падения с лестницы Илаида умерла, и ее тело заняла я – Антонина Степановна Шишова, обычная сорокапятилетняя женщина, одинокая и бездетная, всю жизнь проработавшая в разных фирмах сначала администратором, потом секретаршей, менеджером и даже специалистом по рекламе.

Мое попадание было настолько быстрым и каким-то обыденным, что даже рассказать нечего. Вышла на улицу и упала, даже не отойдя от подъезда. Просто нога проскользнула, и я, завалившись назад, стукнулась затылком о ступени невысокого крылечка.

Пришла в себя уже в другом теле, в другом мире, на другой лестнице. Из старого была только боль в затылке.

Повезло, что один слуга услышал звук падения и пришел на помощь. Уверена, если бы не он, убийца завершил бы начатое. По крайней мере, я видела темный силуэт на лестнице и не сомневалась, что Илаиде помогли упасть.

В общем, раз с первым пунктом плана – убить вдову своего батюшки – не получилось, Тьянмира перешла ко второму. К запугиванию. Возможно, с настоящей Илаидой этот фокус сработал бы, но теперь на ее месте оказалась я. Со мной так просто не будет.

Судя по воспоминаниям Илы, правовая система этого мира во многом похожа на нашу, а раз так, можно будет побороться. Конечно, я понимала, что если дать денег «на лапу» экспертам, что будут проводить вскрытие, судье, прокурору и парочке других важных людей, несложно засадить за решетку невиновного человека. Однако есть один нюанс: на это может потребоваться очень много денег. Стоит ли овчинка выделки? Вот сейчас мне надо убедить ушлых родственничков, что не стоит.

Выйдя из дамской комнаты, я направилась кабинет, где через десять минут должны были зачитать завещание Дориана. Семейный нотариус господин Рольн уже был здесь, как и все близкие родственники и несколько друзей графа дье Эвиль.

– Раз все в сборе, дамы и господа, леди и лорды, давайте начнем, – нотариус сел и пододвинул к себе бумаги. – Итак, сегодня четвертого марта пять тысяч семьдесят шестого года оглашается завещание графа Дориана дье Эвиль. В точном соответствии с законом и в присутствии…

Я сидела на стуле, чуть опустив голову, и незаметно рассматривала всех тех, кто собрался в комнате. Тьянмира со скорбным выражением лица промокала несуществующие слезы, рядом с ней так же в креслах разместились двое ее детей: сын Арлис двадцати лет от роду и шестнадцатилетняя дочь Бриджит. Муж у Тьянмир давно умер.

Хмурый Людвиг расположился на узком диванчике возле стены. Рядом с ним с гордым видом восседала его жена Матильда. Если честно, впервые увидев этих двоих, я потеряла дар речи, потому что вместе супруги напоминали лису Алису и кота Базилио из старого фильма про Буратино.

Рыжие волосы Матильды, ее шляпка-таблеточка с завязками под подбородком и крупная родинка на щеке, которую женщина подчеркивала с помощью макияжа, разница в росте (Людвиг был ниже своей жены на полголовы) его растрепанные усы, очечки с круглыми линзами в тонкой оправе – в общем, сходство было поразительным. Особенно, если вспомнить жуликоватые повадки этих двоих.