Хрустнул шеей, настраиваясь. Посмотрел на педали — газ, тормоз, сцепление. В принципе, ничего сложного. Главное — не перепутать назначение.

Нажал на газ. Мы рванули с места так резко, что Булкин впечатался в спинку сиденья. Двигатель взревел, как раненый зверь. Стрелка спидометра взметнулась вправо с такой скоростью, что я едва успевал следить за цифрами. Мужик схватился за дверную ручку побелевшими от напряжения пальцами.

— Господи, помилуй! — завопил он, когда мы влетели в поворот на скорости, втрое превышающей разумную.

Шины взвизгнули протестующе, машину занесло. Я вывернул руль влево, потом вправо, пытаясь удержать автомобиль на дороге. Булкин закрыл глаза и принялся молиться на трёх языках одновременно.

Впереди показался грузовик. Водитель спокойно ехал по своей полосе, не подозревая о приближающейся катастрофе. Я резко свернул влево, на встречную полосу.

— Мы все умрём! — истошно заорал Булкин.

Навстречу мчался автобус, полный пассажиров. Кондуктор в окне открыл рот от ужаса, показывая рукой в нашу сторону. Я дал ещё газу и проскочил между грузовиком и автобусом с зазором в пару сантиметров.

— Ты сумасшедший! — вопил аристократ. — Абсолютно невменяемый!

Зеркало заднего вида показывало хаос на дороге. Водитель автобуса резко затормозил, грузовик свернул на обочину. Несколько машин столкнулись друг с другом, пытаясь увернуться от внезапно остановившегося транспорта.

А мы уже мчались дальше. Следующий перекрёсток я прошёл на красный свет, подрезав трамвай и едва не сбив группу пешеходов.

— Осторожнее! — кричал Булкин на каждом манёвре. — Там же люди!

— Не волнуйтесь, — отвечал я, обгоняя карету с лошадьми. — Всё под контролем!

Лошади шарахнулись, кучер выругался на чём свет стоит. В карете мелькнуло перекошенное от ужаса лицо какой-то дамы в шляпке.

— Господи! — взвыл аристократ. — Павел, помедленнее!

— Это ещё цветочки, — усмехнулся в ответ, выворачивая руль.

Я дал газу ещё сильнее. Двигатель заревел, стрелка спидометра упёрлась. Булкин вцепился в дверную ручку побелевшими пальцами.

— Мы все умрём! — орал он на каждом повороте.

— Ерунда! — отвечал я, подрезая какой-то грузовик. — Живы же пока!

Столичные улицы мелькали за окнами. Я ехал по встречной полосе, обгонял через сплошную, игнорировал светофоры.

В зеркало заднего вида видел зелёную машину моих наблюдателей. Жандармы явно не ожидали такого стиля вождения. Их водитель — профессионал, привыкший к размеренной езде по правилам. А тут провинциальный граф устроил гонки по столичным улицам.

Зелёная машина отставала всё больше. Они пытались не потерять нас, но соблюдали хотя бы элементарные правила безопасности. Я же превратил поездку в настоящий кошмар для всех участников движения.

— Стой! — заорал какой-то городовой, размахивая жезлом.

Я лишь посигналил ему в ответ и прибавил скорость. В зеркало видел, как мужик бросился к телефонной будке — видимо, вызывать подкрепление.

— Теперь нас будут ловить все жандармы столицы! — в ужасе выдохнул Булкин.

— Пусть ловят, — хмыкнул я. — Главное — оторваться от хвоста.

Впереди показался сложный перекрёсток — пять дорог сходились в одной точке. Движение было плотным, регулировщик размахивал флажками, пытаясь навести порядок. Я влетел в самую гущу, прошёл между двумя трамваями и выскочил на противоположную сторону. За спиной остался хаос — сигналы, крики, скрежет тормозов.

На одном из перекрёстков резко свернул в узкий переулок. Машина едва протиснулась между стенами домов. Жандармы проскочили мимо — их автомобиль был шире и не прошёл бы в такую щель.

— Оторвались? — спросил Булкин, оглядываясь назад.

— Временно, — ответил я, притормаживая. — Артефакт всё равно показывает им моё местоположение.

Выехали на широкий проспект. Движение здесь было плотнее — автомобили, трамваи, пешеходы. Пришлось снизить скорость, чтобы не устроить массовое побоище.

— Нам нужен ресторан, — сказал я, осматривая вывески. — Приличное место, где можно договориться о дополнительных услугах.

— Там! — указал Булкин на здание с неоновой вывеской. — «Золотой орёл». Знаю владельца, мы с ним дела делали.

Машина уже показывала признаки усталости от моей манеры езды. Двигатель работал неровно, из-под капота шёл дымок. Наконец, остановились у ресторана, и я с облегчением выключил мотор.

— Больше никогда! — выдохнул Булкин, выбираясь из салона на дрожащих ногах. — Никогда в жизни не сяду с тобой в одну машину!