Здесь была настоящая темница — длинный коридор с камерами по обеим сторонам. Железные двери с маленькими зарешёченными окошками. Каменный пол, по которому эхом отдавались шаги.

Охрана подвала тоже поддалась. Два здоровяка в углу коридора мирно дрыхли, привалившись друг к другу. Один храпел так громко, что звук отражался от каменных стен. Связка ключей валялась рядом с ними на полу.

Я спустился ниже и прошёлся по камерам. В большинстве сидели обычные преступники — воры, мошенники, дебоширы. Все они теперь спали на своих койках, некоторые даже улыбались во сне.

Нашёл нужную камеру — номер двенадцать. Медная табличка на двери была отполирована до блеска.

Девушка уже спала. Лежала на узкой койке, свернувшись калачиком. Даже во сне её лицо оставалось заплаканным — засохшие дорожки слёз на щеках, покрасневшие веки.

Взял ключи и открыл замок. Механизм щёлкнул, дверь тихо скрипнула на петлях. Остановился.

— А почему бы и нет? — спросил сам себя.

Оставил пока дочь Булкина и пробежался по камерам. Открыл их все для убедительности моей постановки и вернулся.

Посмотрел на спящую девушку и невольно улыбнулся. Симпатичненькая дочка у Булкина. Хорошо, что в папу по размерам не пошла, а то пришлось бы нести не девушку, а отдельно взятый паровоз.

Маруся Булкина лежала на узкой тюремной койке. Кудрявые каштановые волосы рассыпались по подушке, обрамляя нежное лицо. Черты правильные, аристократические: тонкий нос, изящно изогнутые брови, полные губы.

Но состояние девушки говорило о пережитом стрессе. Лицо всё заплаканное, круги под глазами. Платье — простое синее, явно не то, в котором её похитили. Руки сжаты в кулачки даже во сне.

«Не повезло, — подумал я. — Наверное, до последнего не понимала, что происходит. Училась себе спокойно на лекаря, думала о том, как помогать людям. А тут: хлоп! И ты в камере по ложному обвинению».

Поднял её на руки. Во сне она инстинктивно прижалась ближе, ища тепла и защиты. Пахло от девушки чем-то цветочным — наверное, духи ещё держались. Смешались с запахом тюремного мыла и страха. Дыхание ровное, спокойное.

Я выбрался из подвала, неся драгоценный груз. По дороге пришлось переступать через спящих охранников. А один из них во сне пробормотал что-то про жену и борщ.

Слизь затылочника я убрал, когда взял девушку. Время пошло. Нужно было действовать, пока все пребывали в объятиях Морфея. По моим расчётам, эффект продлится минут двадцать, максимум полчаса. Потом начнут просыпаться по очереди.

Я поднялся на первый этаж: картина не изменилась. Перехватил девушку поудобнее. Маруся тихо вздохнула во сне, но не проснулась. Хорошо, а то не хватало мне сейчас объяснять ситуацию испуганной девице.

Достал артефакт связи.

— Булкин? — произнёс я в устройство.

Ответ пришёл мгновенно, голос аристократа дрожал от волнения:

— Тут! Павел, что там? Получается? Она в порядке?

— Подходи к задней двери, — коротко приказал. — Машина должна быть готова. Как получишь дочь, сразу уезжаешь. У тебя день, чтобы спрятать её, а потом ко мне. Понял?

— Павел! — тут же раздались всхлипы в артефакте. — Ты нашёл её? Спас? Правда? Она жива? Как себя чувствует? Ты её видел? Говорил с ней? Она не ранена?

Булкин захлёбывался словами, его голос срывался на рыдания. Отцовские чувства брали верх над осторожностью.

— Три минуты, задний выход, — деактивировал артефакт.

Не время сейчас выслушивать эмоциональные излияния. Дело делать надо.

Я понёс девушку дальше по коридору. Нашёл заднюю дверь участка — массивную железную конструкцию с тремя замками, цепью и засовом.

Пришлось положить девушку перед дверью на несколько секунд. Выпустил магию льда и ударил ногой. Металл треснул, замёрзшие части рассыпались. Дверь со скрипом открылась.

Булкин уже был тут. Стоял рядом с машиной, нервно курил и переминался с ноги на ногу. Увидев меня с дочерью на руках, кинул сигарету и бросился навстречу.

— Маруся! — всхлипнул он, протягивая руки. — Моя девочка! Папина принцесса!

Лицо аристократа было залито слезами. Руки дрожали, когда он принимал дочь. Прижал её к груди, как самое дорогое сокровище.

— Она спит? — спросил Булкин, гладя волосы девушки. — Что с ней? Почему не просыпается?

— Усыпляющее средство, — коротко объяснил я. — Скоро проснётся. Никаких последствий.

Всучил ему Марусю и тут же начал закрывать дверь. А то ещё парами накроет отца семейства, и тогда мне нужно будет тащить уже два тела, причём одно достаточно тяжёлое.