— Иди… — я уже протянул было руку, чтобы коснуться ее плеча, успокоить, но она резко наклонилась вперед, и моя рука повисла в воздухе.

— Он пытается предупредить… — антилопа ахнула, и ее взгляд, устремленный в небо, стал абсолютно пустым, нездешним. Голос ее понизился, приобрел странную, неестественную тональность — он вроде бы и принадлежал ей, и одновременно не принадлежал. — Наступает тьма!

— Ничего себе! — мне пришлось резко рвануть вперед и едва успел подхватить ее, опускаясь на одно колено. Дух, или что там в нее вселилось, видимо, покинул девушку, забрав с собой и добрую часть ее сил.

Ее глаза снова обрели свой обычный серебристый цвет, она выпрямилась, опираясь на мою руку.

— Магия, которая очень долго дремала здесь, пробудилась, — объяснила она и, к моему удивлению, извлекла из кармана своего платья до боли знакомую щетку для волос.

— Эй, ты же говорила, что не шпионишь! — игриво возмутился я, узнав расческу Шелли.

— Я и не шпионила… — невинно захлопала она ресницами. — … когда мы об этом говорили. Прихватила ее позже.

— Ладно, — погрозил я ей пальцем в шутку. — Как ты вообще ее раздобыла? Думаю, я бы заметил, если бы кто-то прокрался в нашу спальню, будь он хоть лучшим ниндзя на свете.

— Ниндзя? — переспросила она, а потом ее лицо прояснилось. — О, да, кажется, понимаю. У воинов с острова Ферти есть такая фракция, похожая на ваших ниндзя. Они называют себя Безмолвными.

— Честно говоря, очень непривычно, что кто-то на этом острове понимает, о чем я толкую, — признался я. Это и правда вызывало у меня легкий культурный шок, я уже успел привыкнуть, что приходится на каждом шагу разжевывать, казалось бы, элементарные вещи.

— Это всего лишь впечатления, — она опустила голову и смущенно пожала плечами.

— А мне это нравится, — выпалил я, потому что так оно и было. И мне совершенно не хотелось скрывать этого от девушки. Почему-то казалось, что ей будет приятно это услышать.

Мои слова, похоже, возымели желаемый эффект: на ее лице медленно расцвела улыбка, такая же нежная и неуловимая, как аромат цветов, которым от нее веяло.

— Хлебные крошки, как ты выразился, обычно ведут к самым сильным эмоциям и впечатлениям, — объяснила мне Иди. — И там, где я нашла это, было много… ммм… ярких чувств.

Я попытался вспомнить, где видел эту расческу в последний раз, и, кажется, жутко покраснел, когда до меня дошло: девушка-антилопа, должно быть, наткнулась на нее в том самом любовном гнездышке, где Шелли устроила для меня незабываемый романтический вечер. Эмоций там и правда было выше крыши.

— Оу… — только и смог вымолвить я, растерянно почесав затылок. Других слов просто не нашлось.

Иди тактично сменила тему и внимательно присмотрелась к расческе, за зубчики которой зацепилось несколько рыжих волосков.

— Тогда я не понимала, почему эта вещь позвала меня к себе, но теперь… интересно… — она осторожно собрала волосы Шелли и положила их на замшелое надгробье.

Сначала ровным счетом ничего не происходило. Я уже было открыл рот, чтобы спросить Иди, какого, собственно, эффекта она добивается, но не успел: земля у нас под ногами ощутимо задрожала.

— Назад! — рявкнул я, схватив ее за руку и резко дернув в сторону как раз в тот момент, когда земля вокруг надгробия начала проваливаться.

Мы отскочили еще дальше, чтобы не угодить в зияющую воронку, которая стремительно расползалась вширь. Рядом с могильной плитой образовалась дыра метра два в длину и ширину, открывая нашему взору длинную узкую лестницу, уходящую в непроглядную темень склепа.

Когда пыль немного улеглась, мы с Иди еще некоторое время стояли, ошарашенно уставившись на этот неожиданный проход.

Именно тогда мы и сообразили, что стоим, тесно прижавшись друг к другу. Слегка смутившись и обменявшись кривоватыми улыбками, мы поспешно разорвали эти почти объятия.

— Итак, — я извлек меч из ножен, стараясь, чтобы голос звучал как можно беззаботнее. — А не прогуляться ли нам?

Как только мы спустились в потайной склеп, камень Ашера на моей шее тут же засветился в темноте ровным светом. Мне показалось, что воздух вокруг стал плотным, тяжелым. Иди же, судя по всему, испытывала священный трепет: она слегка дрожала, а ее серебристые глаза горели неподдельным восторгом. Мы медленно спускались по винтовой лестнице, и тишину нарушал лишь звук наших собственных шагов.