Капитан усмехнулся, выпуская очередное облако дыма.

— Пусть проверяют и сами убедятся, — отмахнулся он. — Что до Волкова — что-то с ним не так. Победил на турнире, здесь же творит вещи ещё хуже. Складывается впечатление, что он и есть проверка от архимагистра Воронцова. Или ещё от кого. Лучше избавиться от него.

Затем улыбнулся и добавил:

— И вообще, ты так уверена, что он быстро получит третью?

Куваева пожала плечами.

— Кажется, это очевидно. Он точно ненормальный.

— Да, «Ненормальный практик», тут так и написано, — хмыкнул капитан. — Вот и пусть устраивает свои ненормальности в столице, если сможет добыть третью. Условие едино для всех. Если не выдадим ему нашивки, то это, наоборот, уличит нас в предвзятости будто мы всеми силами пытаемся его тут удержать. Это ещё пока его не заметил особый отдел. Как прознают о нём, тут же заберут, как нашу Корнелию в прошлом. Да и Купчинского, Огнева и других ребят.

— Поняла вас, капитан, — кивнула Куваева.

— Кстати, как тебя наказать? — вдруг спросил Громов, возвращаясь к столу. — Сколько раз говорил не устраивать ваши «банные вечеринки». Видишь, что из этого вышло?

— Виновата, командир, — опустила та голову.

Капитан проворчал что-то нечленораздельное, вынул из стола ещё одну папку и бросил на стол.

— Вот тебе наказание.

Лейтенант взяла папку и раскрыла.

— Через три дня, по донесению разведки, из племени «Колючей Шерсти» клана Морозного Дыхания выдвинется советник племени Острого Клыка, — объяснил капитан. — Важная шишка. Схватишь его — получишь звание старшего лейтенанта. Не справишься — станешь сержантом. И твоё место лейтенанта займёт другой. В общем, суть понятна?

— Есть! — отчеканила Куваева. — Разрешите начать подготовку?

— Начинай, — кивнул капитан. — И да, раз тебе разрешено набрать команду, можешь выбирать и из новобранцев.

Та кивнула с пониманием. Капитан ясно дал понять, что ей можно взять на задание Волкова.

— Разрешите идти? — спросила она, прижав папку к талии здоровой рукой.

— Свободна, — махнул капитан и уткнулся в чтение документации.

Лагерь племени «Белого Волка» располагался в естественной впадине между двумя пологими холмами. Идеальное укрытие, защищенное от северных ветров. Десятки шатров из шкур яков, украшались рунными символами и костяными амулетами. По периметру расставлены ритуальные тотемы — высокие столбы из мореного дерева с вырезанными ликами духов-хранителей. Между шатрами горели костры, у которых женщины племени готовили пищу, дубили шкуры и варили целебные травы. Дети, закутанные в меха, играли в снежки и слушали сказания стариков. Воины, кто ремонтировал оружие, кто тренировался, кто собирался на охоту. Каждый был занят своим делом.

В самом сердце поселения возвышался шатёр вождя. Втрое больше остальных, отмеченный белыми волчьими шкурами и огромными рогами древнего яка.

Внутри собрался совет старейшин. На шкурах восседали седовласые мужчины и женщины, или как их называли местные, хранители традиций. У ритуального огня занимал своё место вождь племени. Хальвдан Железный Взор. Несмотря на годы, всё ещё мощный воин, закутанный в белую волчью шубу. Длинные седые волосы заплетены в сложные косы, украшенные костяными бусинами, и свисали до пояса. Лицо с морщинами, выражало понимание этой жизни, особенно после выстраданных лет войн и испытаний. Железный Взор неслучайно получил это прозвище в молодости. Его светло-серые глаза, как лёд на озере, способны пронзить душу любого, кто осмелится солгать их обладателю.

Перед сидячим советом стояла единственная молодая женщина. Ингрид Снежный Шаг. Дочь вождя, только что вернувшаяся с места битвы. Длинные платиновые волосы, заплетённые во множество тонких кос, были влажными. На скулах выделялись боевые метки — три синие полосы. Глаза, ярко-голубые, как весеннее небо, пылали гневом.

— И тогда этот щенок начертил что-то на льду! — продолжала она свой рассказ, сжимая кулаки. — Не было ни шаманских песнопений, ни жертвенной крови, ни даже чаши с подношениями духам! Просто мечом! А потом вода взорвалась, превратившись в кипящую смерть!

Старейшины перешептывались между собой. Одни с недоверием качали головой, другие выглядели встревоженными.

— Шестьдесят воинов погибли мгновенно, — голос Ингрид дрожал от ярости. — Разорваны на куски. Сварены заживо. А он стоял и смотрел на это с равнодушием, будто на пойманную в сети рыбу.

— То о чём ты толкуешь, Ингрид, невозможно, — проворчал старейшина Сигурд Рубящий Дуб, седобородый худощавый старик с обожженным лицом. — Чтобы мальчишка-южанин владел такой силой? Ты преувеличиваешь, дочь Хальвдана.

— Я видела своими глазами! — Ингрид зыркнула на него, глаза сверкают. — Повсюду эфириты! Остатки колдовства на льду! Наш отряд превратился в окровавленные куски мяса!

— Если это правда, — вмешалась Хильда Мудрая, старейшая из женщин совета, — то южане нашли нового великого контурщика. Возможно, даже сильнее того, что был в Северном Княжестве.

При упоминании о событиях двадцатилетней давности шатер наполнился гневным молчанием. Старая рана всё ещё кровоточила в сердцах племени.