— Успокоились все! — рявкнул я юношеским голоском. — Где Жора? Витас?

Мне надавили когтями сильнее. Ткань пиджака порезали ножом, проведя по позвоночнику. Блин, обидно… Сменной одежды на детское тело больше нет.

— Откуда ты знаешь эти имена? — напряглась Елена. — Отвечай быстро! Или станешь маленьким инвалидом.

— Мой ответ вызовет ещё больше подозрений. Лучше позвать Лейпниша и Георгия, — сказал спокойно.

— Я тут! — вышел из коридора слуга. — Господин Витас занят. Думаю, молодой человек, хватит моего присутствия.

Георгий появился, как всегда, вовремя. Взгляд внимательный, оценивающий.

— Вы не против перейти в уединённое место? — предложил я.

— Нет! — Изольда надавила клинком на позвоночник. — Отвечай здесь и сейчас.

— Как хотите. Я пытался по-хорошему, — хмыкнул. — Я Магинский Павел.

Повисла гробовая тишина. Все уставились на меня с разными выражениями лиц. Вероника нахмурилась недоверчиво. Елена открыла рот, но молчала. Лахтина прищурилась, изучая каждую черту. Фирата наклонила голову набок. Тарим съёжился за спиной сестры. Георгий побледнел, как полотно.

— Достал! — Изольда попыталась воткнуть кинжал в спину.

Теневой шаг на последних каплях магии. Я возник за её спиной, подставил подножку. Женщина рухнула на пол с глухим стуком. Кинжалы выпали, покатились по мрамору. На лице Изольды застыло чистое изумление.

— Тихо! — поднял руки миротворчески. — Так… Как доказать личность? Ну что ж…

Окинул взглядом собравшихся. Время играть в открытые карты.

— Лахтина, я не собираюсь воевать с твоим отцом-королём и рухом. И жениться на тебе не буду. Изольда, хватит предлагать переспать в благодарность за освобождение.

Лахтина вздрогнула, ведь эту информацию знал только я. Изольда покраснела до ушей.

— Вероника и Елена так хотели стать моими жёнами, что приняли их облики. Тарим, не стану спать с твоей сестрой ради силы. Фирата, больше не заступлюсь, когда твой цвет кожи будет удивлять людей.

Перевёртыши переглянулись растерянно. Фирата выпрямилась.

— И Жора… — повернулся к слуге. — Мой почти преданный слуга, который служил мамаше, хранитель семейных тайн. Как поживает наш подвал?

Георгий побледнел окончательно. Подвал — святая святых рода, эту тайну не знал никто.

Махнул руками театрально. Классическая немая сцена: рты открылись, но звуков нет. Были попытки что-то сказать, но слова застревали в горле. Мыслительный процесс завис от шока, сознание не может переварить полученную информацию.

Хлопнул в ладоши. Резкий звук вернул всех к реальности.

— Павел? — переспросила покрасневшая Изольда.

— Господин? — поднял брови Жора с почтением.

— Муж? — улыбка расползлась по лицу Елены.

— Ты… — указала на меня пальцем Вероника.

— Хозяин? — синхронно выдохнули Фирата с Таримом.

— В смысле, не будешь на мне жениться? — возмущённо упёрла руки в боки Лахтина.

— Я дома, — улыбнулся широко.

Изольда вскочила с пола, за ней тут же метнулись Елена и Вероника, Фирата и Лахтина. И меня начали душить объятиями. Женщины окружили плотным кольцом. Руки тянулись со всех сторон — погладить, обнять, убедиться в реальности происходящего.

— Какой миленький! — воскликнула Елена, прижимая к груди.

— Такой маленький! — добавила Вероника, трепля по волосам.

— Милашка! — присоединилась Изольда, щипая за щёки.

— Пупсик! — произнесла Лахтина, обхватывая за талию.

Фирата молча улыбалась, но её руки тоже тянулись ко мне. Даже Тарим осмелел и приблизился.

Запах духов смешался в одуряющий коктейль. Тёплые объятия, мягкие прикосновения. После долгого пути это было приятно, но… Подростковое тело реагировало на близость женщин по-своему. Гормоны бушевали, адреналин зашкаливал. Юный организм не справлялся с таким количеством впечатлений. Но дела не терпели отлагательств.

Вспыхнул небольшой огненный шар над головой, меня тут же отпустили. Магия подействовала отрезвляюще, все отступили на шаг, вспомнив о субординации.

— Успокоились! — рявкнул командирским тоном. — Подробности потом! Военный совет срочно. Витаса найти и привести, объяснить, что я вернулся. Остальным — ни слова! Слуги, если узнаю, что кто-то проговорился… убью! Всем понятно?

На меня посмотрели уже без умиления. Тон изменился кардинально — командир вернулся. Лица стали серьёзными, военная дисциплина вступила в силу. Время развлечений закончилось.