— Дальше, — кивнул я, торопя Изольду.

— Есть одна особенность у перевёртышей, о которой ты не знаешь, — её глазки блеснули. — Мы хищницы, монстры и люди.

— В курсе.

— Нам очень важно иметь хозяина… — смутилась женщина. — Наши инстинкты очень сильны. Намного больше, чем у обычных дам. Мои девочки… Они сейчас находятся в таком возрасте.

— Изольда, давай к сути! — прервал её.

Все мысли были заняты возможностью вернуть свой облик. Однако что-то в голосе матери перевёртышей, в том, как она нервничала, заставило меня насторожиться.

— Они сейчас в стадии и возрасте для продолжения рода, — выдала перевёртыш. — Если не понесут, то потом… — её голос стал тише, почти шёпотом. — Лишатся этой возможности навсегда, как я. Таковы особенности нашего искусственного вида. Если это произойдёт, то Вероника и Елена очень сильно изменятся. Станут агрессивными и неуправляемыми.

Женщина замолчала, ожидая моей реакции. В комнате было так тихо, что я слышал стук капель дождя за окном.

— Получается, мне нужно с ними или спать, чтобы они дали потомство, которое сейчас очень некстати, или убить их? — спросил в лоб.

Изольда вздрогнула от прямоты вопроса, но не отвела взгляд.

— Да! — кивнула она. — Именно так. И я… — покраснела. — Мне тоже нужно мужское внимание. В этом месте безоговорочный лидер, альфа, хозяин — ты.

Это было слишком даже для меня. В любой другой ситуации… но сейчас, в теле пацана? Абсурд.

— Потом! — поднял руку.

Вот вообще не до того. Блокада, нехватка ресурсов, подготовка к возможной войне, и тут ещё такое.

— Павел, это важно! — схватила меня за ладонь перевёртыш. — Мы самки, и инстинкты очень сильны. Ты привязал девочек к себе. Они держатся из последних сил, как и я…

Изольда зачем-то запихнула мою руку себе под бельё — в сиськи. Вот что ты творишь, женщина? У меня в организме сейчас не кровь, а одни гормоны… Мягкость и тепло её груди даже через ткань платья отозвались в теле предательской волной.

Перевёртыш смотрела на меня влажными глазами, в которых читались мольба и нечто большее — голод, древний и первобытный. Хищный блеск на мгновение проступил сквозь человеческую маску.

Проклятье! Ещё одна проблема, которую нельзя игнорировать, но и решить немедленно невозможно. В моём нынешнем состоянии… Нет, это не вариант.

— Я обещаю, что решу ваш вопрос как можно скорее, — вырвался из мягкости и тепла. — Сейчас как раз займусь одним делом.

Если дядя Стёпа прав и он может вернуть мне истинный облик, это решит сразу множество проблем, включая и ту, про которую сказала Изольда.

Выдохнул и кивнул алхимику. Дядя Стёпа последовал за мной, а я оставил женщину в зале.

Когда открыл дверь, под ней стояли Вероника и Елена. Сделали вид, что не подслушивали. На их лицах читалось то же выражение, что и у Изольды, — смесь голода, надежды и нетерпения. Они быстро отвели глаза, но я заметил, как учащённо вздымалась грудь каждой, как подрагивали пальцы.

Мы с алхимиком направились дальше и начали спускаться по лестницам.

— Господин! — прозвучал голос Лампы.

Рыжий мальчишка появился в собственном теле. Странное проявление их симбиоза.

— Рад тебя видеть, дружище, — хлопнул по плечу. — Как ты там?

— Потихоньку, — смутился рыженький. — Дядя Стёпа вам уже сказал, что теперь мы навсегда вместе…

Лицо пацана стало печальным. Тяжёлая судьба — делить тело с другим сознанием до конца жизни. Понимаю его. Если бы мог что-то сделать, то помог, но это, к сожалению, не в моей власти.

— Позвольте вопрос? — продолжил Лампа.

Кивнул.

— Вот вы сейчас в теле подростка, да даже когда в своём истинном обличье, ненамного старше, — кашлянул парень. — Вас окружают красивые девушки, женщины, но как-то умудряетесь держаться. У меня порой все мысли только… Мешает работать.

Неожиданно. Почти разговор отца и сына, вот только с другой стороны.

— Знаешь, есть материнский инстинкт? — спросил я. — У меня что-то похожее. Понимаешь, роду и моим людям постоянно угрожают. Ещё у меня есть цели, вот и приходится держать голову холодной.

— Постоянно? — удивился Лампа.

— Да! — кивнул я. — Нужно уметь расставлять приоритеты. Отрезвлять себя, когда опасность рядом, и думать наперёд. А к чему ты вообще это спросил?

Рыженький задумался. Вообще, забавно, наверное, выглядит: сопляк идёт и учит жизни другого сопляка, который чуть постарше.

— Да вот… — смутился пацан. — Если что-то произойдёт, то после меня ничего не останется. Думаю найти себе нормальную девушку, жениться, родить детей.

В его голосе звучала надежда, словно он искал одобрения. Мальчишка, столкнувшийся с перспективой собственной смертности, хватался за возможность оставить след в этом мире.