— Так. Труп к себе в комнату тащите, обратился я к Друзу. Посмотрим, что за ночной визитер без записи ко мне на прием прорвался.

Один из рабов между тем вытащил из пола кинжал убийцы и, зачем-то его обнюхивал. Под моим внимательным взглядом он слегка стушевался, но потом сказал:

— Яд, господин. Он вас не задел?

— Если бы задел, я бы уже, наверное, валялся на полу, высунув язык и пуская пену.

— Не обязательно. Оружейные яды действуют медленно, но верно, господин! Вам бы попросить служанку богини вас проверить. И у патрициев устойчивость телесная больше.

— А ты, откуда так хорошо в ядах разбираешься?

Немного помедлив, он ответил:

— Господин выкупил Тринадцатого в цирке Альбы. Там Тринадцатый занимался боями. Тринадцатому и его товарищам разрешали наносить яды на оружие для боев с монстрами. И учили ими пользоваться, господин.

— Ясно. Ножом он меня не задел. Там должно было что-то воткнуться в дверь или стену. Проверь.

Пока мы обсуждали с Чёртом инъектные яды, мастер Терто куда-то испарился.

***

На полу в комнате для прислуги, которую заняли мои вояки, лежало раздетое тело убийцы с проломленным черепом. Рядом с ним были разложены три бронзовых ножа. Один прямой узкий четырехгранный клинок-шило. На мизерикордию похож. Тот самый, которым убивец чуть не проткнул мою печень. И два ножа кастета с изогнутыми лезвиями, идущими по верхней — ударной поверхности.

Рядом расположились четыре метательных пластины с острозаточенными краями, один из которых изгибался вроде буквы Г. Пояс с кармашками и пять каких-то подозрительных пузырьков, извлеченных из него. Набор гнутых бронзовых же полосок, наверное, отмычки. Магнит на деревянной ручке. Короткая кольчуга без рукавов, очень тонкого двойного плетения. Помнится в АД& Д такую называли чейн-ширт. Аккуратная бронзовая фомка. И все.

Сейчас я мог разглядеть нападавшего при свете ламп.

Его лицо было сплошь покрыто татуировкой, из острых углов и пересечений ломаных линий. Тату несимметрично заполняло его щеки и лоб, оставляя чистым только подбородок. На плечах и коленях были вытатуированы символы древнего языка, означающие, если Максимус не ошибся, Умбра — Тень. Не просто отбрасываемая предметами тень, а имя одного из местных божков. Завершает композицию небольшая стеклянная трубочка с грушей на конце и конструкция из стальной проволоки, продетой в деревянную рукоять с винтом. Последнее — гаррота.

Ни денег, ни иных ценностей при нем не обнаружилось. Эх. Вот в книжках с каждого трупа герой лутает что-нибудь ценное или полезное для себя. Жрачку, патроны и деньги! Деньги даже из волков в некоторых книгах сыпятся. А этот гад, какой-то нищеброд. На дело деньги не взял. Наверняка же ему заплатили за меня. Жлоб.

Черт осторожно перенюхал пузырьки, поднося их сбоку от носа и нагоняя воздух к нему взмахами ладони.

— Вот эти три — точно яды. Про те два Тринадцатый не уверен. Вот это, кажется, краска.

В комнату бесшумно вошла Кассандра. В руках у нее был керамический горшочек с вонючей мазью.

— Сядь. — просигналила мне она. — Я обработаю твои ссадины. Быстрее заживут. Хотя стоило бы оставить их, как напоминание, о том, что ты не на прогулке в имении твоего папочки. И что нужно прислушиваться к знакам Богини.

Я, со вздохом, подчинился. Какая властная женщина. Мне такие никогда не нравились. Ее холодная, мраморная красота не вызывала во мне ни капли влечения. Что странно. На смазливых служанок я реагировал вполне определенным образом.

К слову, мне кажется, или монашки должны быть скромнее? Хотя, скорее всего, сестра Кассандра кому должна, всем простила. Потом догнала и еще раз простила, по заветам Смеющейся Богини. Жуткая женщина, на самом деле. Я покосился на труп, лежащий посреди комнаты. Дернулся, когда холодная мазь прикоснулась к коже.

Через минуту все ссадины начало печь. Ссука, жжется! Я сжал челюсти покрепче. Это она специально, наверное! Вот гадство!

— Ладно, оставлю вас. Труп на помойку, или куда их принято сдавать. Меня, до утра не беспокоить! Утром, как Эос (местное светило) встанет тренировка, Друз, ты и ребята будете противниками. Сестра Кассандра. Благодарю тебя за помощь. И за лечение. Обещаю прислушиваться к твоим советам, в будущем.

Проговорив все это, я покинул каморку моих соратников. Зашел к себе. И только тогда позволил себе выматериться в голос.

Хозяин остерии подсуетился. Пока мы обыскивали ночного гостя, на окне появилась новая решетка и легкая занавеска. Свет на улице сменился на ярко-синий. Сапфировый. Я выглянул в окно. Один спутник — Ремидий, я вспомнил название, висел в зените. Второй уже закатился за горизонт. Его называли Фобос, и был он кроваво-красным, когда его сосед находился за горизонтом. Странный мир. Совсем чужой. И в то же время… дико интересный. Я еще недолго пялился в окно на пейзаж, приобретший волшебные мягкие очертания, как будто остерия переместилась из царства мертвых в мир эльфов под холмом.