– - Не на чем, - Трофимыч пошарил по карманам, вытащил полпачки "Примы" и положил Игорю под руку, - вот еще тебе. Ну, давай, лечись.

Ночь прошла в полубреду: Игорь то забывался кошмарными снами, которых не мог вспомнить, то просыпался от боли в ребрах, снова пил спирт и проваливался в очередной кошмар. Утром он решительно отставил недопитый спирт, дотащился до ванной, кое-как разделся и, включив воду, уселся прямо на пол под струю воды. Воды была ледяная и его колотило так, что стучали зубы, зато в голове прояснилось. Ребра еще давали о себе знать, но боль отступила, будто спряталась вглубь тела.

Растеревшись тряпкой в разводах краски, Корсаков кое-как прибрался в комнате, даже пристроил на окна выбитую фанеру. Под сброшенными на пол холстами он обнаружил кошелек Анюты с двумя сотнями долларов. Видимо она сунула его под картины, пока папа и его охранники были заняты Игорем. Найдя маленькое зеркало, Корсаков полюбовался своим лицом. Нос на месте, зубы целы. Когда-то был симпатичным, как девчонка - приятели подначивали, попрекая аристократическим профилем и голубыми глазами. На девчонок глаза действовали, как половой аттрактант. Игорь повернулся к свету. Опухоли не было, но фонарь под глазом был на загляденье. Это ничего, решил он, бывало и хуже. Вот только глаза потускнели и выцвели, как у старика...

Переулками он вышел к метро "Арбатская", обменял сто долларов и купил ящик пива - надо было отблагодарить Трофимыча за заботу. Взвалив ящик на плечо, стискивая зубы от проснувшейся в ребрах боли, добрался до дома. Бомжей не было - ушли на промысел. Игорь отнес им пиво, взял себе три бутылки и уселся на пустой ящик во дворе.

Солнце, пробиваясь сквозь бегущие облака, заглядывало во двор. Корсаков грелся на солнце и пил пиво. Правда, пил он без особой охоты и удовольствия, исключительно в лечебных целях - после двухдневной пьянки так просто не оклемаешься. Возраст не тот, здоровье не то. Это в двадцать лет неделю пьешь - день пластом лежишь, а теперь наоборот: день пьешь - три валяешься.

По переулку мимо двора прошла веселая компания. Двое забежали под арку и, не обращая внимания на Корсакова, помочились на стену. Бывает. Иной раз и парочка забредает в любовном томлении. Условий здесь никаких, даже прилечь не на что, но было бы желание...

Он откупорил новую бутылку, отхлебнул пива и закрыл глаза. Сдохнуть, что ли? Четвертый десяток идет, а ни кола, ни двора не нажил. Алименты и то платить нечем. Жизнь, конечно, одна, но это не жизнь. От клиента до клиента, от пьянки до пьянки. Вот узнаю, что с Владиком, а там может...

– - Привет живописцам!

Корсаков заморгал, прищурился, разглядывая вошедшего во двор мужчину.

– - А-а. Здравия желаю, товарищ старший лейтенант.

Сергей Семенович Федоров - местный участковый, чуть косолапя подошел к Игорю, пожал руку и устроился рядом на ящиках. Сняв фуражку он вытер платком вспотевший лоб с залысинами, снял галстук-самовяз и расстегнул пару пуговиц на форменной рубашке.

– - Уф, упарился. Пока весь район обойдешь - ног не будет.

– - Пива не хотите?
– предложил Корсаков.

– - Почему же не хочу? Очень даже хочу, - Федоров достал компактную открывалку, ловко сковырнул пробку и, присосавшись к горлышку, долго и с наслаждением глотал пиво.
– Ох, хорошо, - сказал он, наконец оторвавшись от бутылки.
– Ну-ка, покажи, как тебя разукрасили.

Игорь нехотя повернул к нему голову. Федоров со знанием дела осмотрел синяк.

– - Тоже в своем роде художественное творчество. В глаз тебе неплохо дали. Похоже ногой.

– - Похоже, - согласился Корсаков.

– - Сосудики в глазу полопались - вампир, а не художник. Зубы целы?

– - Целы. Ребро, кажется, сломали. А может и два.

– - Печень не отбили?

– - Вот, - Игорь приподнял бутылку с пивом, - проверяю.

– - Что ж ты один на этих бугаев полез, а, Игорек?

– - Вы, похоже, все знаете.

– - Работа такая, - усмехнулся участковый, - этот крутой мужик сразу от вас в отделение приперся. И Владика приволок.

– - Шумно было?

– - Не то слово. Я, кричит, помощник депутата! Всех уволю к ядреной матери, а начальник отделения под суд пойдет! Гадюшник развели в культурном центре столицы. Выселить, кричит, ублюдков в двадцать четыре часа!

– - Выселят?
– спросил Игорь. С обжитого места уходить не хотелось, опять таки Арбат под боком - верный заработок.

– - Кому вы сдались...
– участковый махнул рукой.
– Вот если дом купят, тогда выгоним - деваться некуда.

– - Это нам деваться некуда. Последний приют.

– - Новую дыру найдете, - старший лейтенант допил пиво, негромко отрыгнул в ладонь, вытер губы.
– Этот хмырь, похоже, здорово крут - Лосева нам сдал и сказал, что тот на него напал. У меня, говорит, свидетелями вся охрана будет. Владика мы отпустили, как только папаша укатил, но посоветовали свалить из города. На время, конечно. Во, чуть не забыл: что это ты в десятом отделении делал? Немчинов меня вызывал: спроси, говорит, Игоря, какого черта ему в "десятке" понадобилось?