— Позволю себе не согласиться, — перебил его Молотов. — Эдвард Харроу воспользовался имеющимся у него Правом Принятия…

— Этот закон устарел на полтора столетия, — попытался было возразить Смит, но вышло у него это плохо.

— Не важно, насколько он устарел, — пожал плечами Молотов. — Закон есть закон. Устаревший или нет, Эдвард Харроу имел право им воспользоваться, чтобы ввести в семью мою клиентку. Такое право даровано ему титулом и положением землевладельца. Как и гласит Конституция вашей Конфедерации.

Эти слова вызвали у нашего противника саркастическую усмешку. Смит выпрямился в кресле, что при его росте сразу позволило ему оказаться «выше» Молотова.

— Хорошая попытка, но нет. Если бы вы, Молотов, удосужились прочитать верную трактовку Права Принятия, то знали бы, что оно подразумевает под собой лишь введение в семью и право на ношение фамилии…

— Как вы сказали, хорошая попытка, но нет, — тут же в ответ перебил его Молотов его же собственными словами. — Можете сколько угодно напирать, что его формулировки не предполагают факта обязательной передачи права наследования, но прецеденты в вашей истории имелись. И вы сами это знаете.

С этими словами Вячеслав протянул мне руку. Будучи хорошим помощником, я тут же молча передал ему папку, в которой лежали заранее распечатанные случаи имеющихся прецедентов.

Уже прекрасно понимая, что будет дальше, Захария нахмурился, а в его взгляде появилось неприкрытое раздражение.

— Роберт Джон Уорд, — заговорил Мотлотов, читая с листа. — Принят в род и получил фамилию Харрис согласно Праву в тысяча восемьсот девяносто седьмом. Принял титул землевладельца Харрис в тысяча девятьсот семнадцатом после смерти его названного отца. Томас Джефри Райн. Принят в род и получил фамилию Сандерс в тысяча девятьсот девятнадцатом. Принял титул землевладельца Сандерса в тысяча девятьсот тридцать шестом после смерти его названного отца. Уолтер Кларк. Принят в род Морган, получив право на фамилию Морган. Стал третьим в линии наследования, что официально закреплено в завещании землевладельца Моргана от тридцать четвертого года…

Молотов положил листы на стол и толкнул их в сторону Смита, позволив скрепленным канцелярской скрепкой бумажкам проскользить по полированному дереву. Тот лишь шевельнул рукой, прижав листы пальцами, чтобы они не упёрлись в его живот.

— Здесь описаны ещё три случая, — сказал Вячеслав, указав рукой на бумаги. — Мне зачитать и их?

— Благодарю, но не стоит, — отозвался Захария. — С прецедентами землевладельцев Хейз, Картером и Адамс я тоже знаком достаточно хорошо. Так что не думаю, что есть смысл тратить на это время.

О! А вот это интересно. Когда я передал Молотову бумаги, раздражение Смита всколыхнулось, но почти сразу же угасло, едва Молотов начал зачитывать распечатанные на белоснежной бумаге прецеденты. Впрочем, в его эмоциях всё ещё царила небольшая подозрительность. Значит, несмотря на всё его внешнее спокойствие, он всё ещё ожидает какого-то подвоха, но не конкретно этого.

Забавно, но если покопаться в его эмоциях, то сейчас со стороны Смита тянуло легким разочарованием. Как если бы он пришёл на шоу или спектакль, а увиденное его явно не впечатляло.

— Описанные вами прецеденты несущественны, — чуть ли не по слогам проговорил он, глядя Молотову в глаза. — Каждый из них принял на себя титул и ответственность землевладельца в виду отсутствия других законных родственников, которые могли бы стать наследниками. Более того, все они были мужчинами. В нашем же случае у семьи Харроу есть кому продолжить род и без участия… вашей клиентки.

Последние слова он произнёс уже с нескрываемым отвращением. Сидящий перед нами мужчина словно боялся, что одно лишь упоминание её имени могло каким-то неведомым образом испачкать его в грязи.

— Фу, какой шовинизм, — покачал головой Молотов. — А я думал, что мы живём в современном, цивилизованном мире.

— Мы, господин Молотов, живём в Конфедерации, — отрезал Смит. — И подчиняемся её законам, устоям и правилам.

Эмоции нашего противника вновь изменились. В них появилось нечто… не тревога, нет. Скорее, мрачное ожидание, как если бы он точно знал, что именно Молотов собирается сказать дальше.

— Ну тогда слава богу, что ваша Конфедерация знает случай, когда титул землевладельца принимала на себя женщина, — произнёс Вячеслав, даже не пытаясь скрыть удовлетворение в своём голосе, и тут же взял вторую папку, протянутую мною. — Думаю, что случай Стефани Грей, также известной как землевладелец Грей, вам так же прекрасно известен.

— Как и то, что она приняла этот титул в угоду своим эгоистичным желаниям, — тут же парировал Смит. — И потому, что в её роду более не было совершеннолетних представителей мужского пола, способных вступить во владение титулом и принять на себя связанные с ним обязанности.

— А вот то, руководствуясь какими именно мотивами она это сделала, не имеет никакого отношения к нашему вопросу, — пожал плечами Молотов. — Важно то, что ВАШИ законы, Захария, признали её право на это. А значит, прецедент имеется.