— Это уже не имеет значения, — поразительно спокойным и даже в каком-то смысле довольным тоном произнёс Генри, затягиваясь сигарой.

— В каком смысле? — не понял Захария.

Его клиент молча выдохнул колечко дыма и несколько секунд умиротворённо наблюдал за его полётом по воздуху, прежде чем ответить.

— Всё, что тебе нужно будет сделать, Смит, — наконец произнёс он, — это прийти в зал суда и потребовать, чтобы решение по этому делу было рассмотрено с участием свидетелей процесса. Большего от тебя не требуется.

Это звучало как какой-то бред. Захария, столько сил потративший на это дело, просто не находил адекватной и объективной причины так глупо рисковать.

Каждый судебный процесс, который так или иначе касался прав или же собственности землевладельцев Конфедерации, всегда проходил с участием отобранных для этого свидетелей. Как правило, их всегда было пятеро. Из других штатов. Не связанных деловыми или же какими-либо другими отношениями с противостоящими сторонами. Именно они в случае чего могли вынести своё решение, которое превалировало над решением суда.

Потому что, чтобы что ни говорили, но слово землевладельцев в конечном счёте было законом.

И тем не менее Захария не собирался сдаваться.

— Генри, я ещё раз прошу вас одуматься и следовать моим рекомендациям…

— Ты сказал «следовать»? — резко спросил Генри, и в его голосе появились жёсткие нотки. — Считаешь, что ты имеешь право мне приказывать?

— Считаю, что имею право давать вам рекомендации в области, в которой вы не обладаете достаточными знаниями, — перефразировал его слова Захария так, чтобы фраза «если ты тупой, то не лезь туда, где ничего не понимаешь» не слишком явно читалась между строк. — Землевладелец Тёрнер нанял меня именно для того, чтобы я выполнил свою работу. А вы прямо сейчас пытаетесь вставлять мне палки в колёса и мешаете…

— Тебя наняли, чтобы ты представлял мои интересы, — произнёс Генри, поднимаясь с кресла и небрежно бросив недокуренную сигару в пепельницу. — А сейчас мои интересы заключаются в том, чтобы унизить и растоптать эту лживую и двуличную дрянь. И я хочу сделать это с особым удовольствием.

Сказав это, Харроу направился к двери, что вела из комнаты, но, не дойдя до неё, он остановился и повернулся к сидящему за столом Захарии.

— Знаешь, пожалуй, чтобы ты не беспокоился столь сильно, я могу тебе кое-что сказать. Ты чересчур переживаешь насчёт своего оппонента и его возомжностей.

Услышав его, Смит нахмурился и посмотрел на своего клиента с недоумением.

— Что вы имеете в виду?

— То, что я не ожидаю, что у тебя не останется сильных противники в зале суда, — бросил он, прежде чем выйти из комнаты.

— То есть ты уверен, что у тебя утечки не было? — в последний и, должно быть, уже в пятый раз спросил Вячеслав, на что Ричардс с трудом удержался, чтобы не закатить глаза.

— Как? — чуть ли не простонал он. — Никто здесь кроме меня не был в курсе того, что я помогал Анне с документами…

Но Молотову такого объяснения было мало.

— Есть ещё те, кто помогал с их оформлением с британской стороны, — напомнил он, но тут Ричардс уже не сдержался.

— Да господи боже, Вячеслав! — взмолился Джеймс. — Ты ищешь иголку… Ищешь её даже не в стоге сена, а в проклятом угольном карьере! Тот, кто помогал мне с бумагами со стороны британцев — это мой двоюродный брат! Они никогда бы не сделали того, о чём ты говоришь!

Молотов посмотрел на него тяжелым взглядом, но промолчал. Сказать на это ему было нечего. Точнее, было, но если он сейчас заявит, что брат Джеймса мог предать его доверие из-за такой банальной причины, как, например, деньги, то вполне себе может потерять друга.

— Вячеслав, послушай, если это действительно случилось, то ни я, ни кто-либо ещё, кто нам помогал по моей просьбе, здесь не причём. Тем более, что прошло столько лет! Да даже если и так, то почему эти документы всплыли сейчас, а не раньше?

— Мы с Александром думали над этим, — признался Молотов. — Но причину найти так и не смогли.

— Может быть, он блефует? — предположил Ричардс. — Всё-таки ничего конкретного он вам не сказал, так ведь? Возможно, что он просто попытался вас напугать…

— Тогда к чему был этот намёк? — пожал плечами Молотов. — Если дело не в этом, то тогда к чему вообще всё это было?

— Может, для того, чтобы запутать вас? — предложил Ричардс. — И, заметь, похоже, что ему это удалось.

— Не, не думаю, — Вячеслав покачал головой. — Александр уверен, что он сделал это намеренно. Так, как если бы у него имелась веская причина сделать это.

— Кто? — не сразу понял Джеймс. — Твой помощник? Вячеслав, прости, конечно, мой скепсис, но…

— Поверь мне, Джеймс, — перебил его Молотов и глянул на часы. — Рахманов куда сложнее, чем тебе может показаться. Я уже допустил ошибку, неправильно истолковав… неправильно поняв его. И его мнению в данном случае я доверяю. Ладно. Поеду. Не хватало ещё на процесс опоздать.