Разумеется, я блефовал. Камер там не было, как и во всём здании. Но я вмиг увидел, как усилился страх Кирилла.

— Ну и что? — с вызовом ответил он.

Скорее всего, совершая все действия, он тщательно маскировался. Как при бросании кирпича в окно столовой. Чтобы не было видно ни лица, ни рук. Поэтому и уверен, что его невозможно опознать.

— А в столовой камер нет, — спокойно продолжал я. — Итак, вашей драки с Фёдором Черкасовым никто не видел. Трое людей подтвердят, что его вообще не было на ужине. Что он в этот момент в карты с нами играл наверху. Понимаете, к чему я клоню?

— Что никто не поверит в то, что была драка, — фыркнул Уваров. — Но если будет его слово против моего, то победа за мной. Я думал, вы умнее, Николай.

— Я ещё не закончил, — проговорил я. — На видео не видно лица, но видно, что человек снова орудует левой рукой.

— Но я не единственный левша во всей академии, — торжествующе ответил Кирилл.

Ох, не думал, что он попадётся так легко. Я рассчитывал, что диалог придётся вести дольше, но он умудрился сразу же попасть в первую ловушку.

— Да, но почему-то вас совсем не удивило, о каком инциденте я говорю, — холодно сказал я. — Я чётко пояснил, что камеры установили после инцидента со стулом. Значит, произошло что-то ещё. Любой человек спросил бы, о чём вообще речь. Но вы…

Кирилл смертельно побледнел, и страх его многократно возрос. Психологической магией я даже наоборот немного его снизил, чтобы продолжить вести разговор.

— Как вы… У вас всё равно нет доказательств, что это я, — дрожащим голосом произнёс он. — Тем более в аудитории… ничего не случилось.

— Не случилось, ведь я увидел это первым и успел всё убрать, — кивнул я. — Однако у меня сохранились фотографии. Вы правы, невозможно доказать, что это сделали именно вы. Но подозрения наверняка будут, особенно после того случая с разбитым окном.

— Моё молчание о драке в обмен на ваше молчание по поводу этого несостоявшегося происшествия? — догадался Кирилл. Он был явно неглупым. — Вы могли использовать это более… изящно.

— Я и собирался, но теперь мне надо защитить друга, — пожал я плечами. — Вы должны понимать, что я имею в виду.

Любая повторная попытка как-то словесно принизить Фёдора будет расцениваться как зелёный свет для обнародования этой информации. Кирилл явно это понимал, так что теперь по крайней мере к Фёдору он лезть не будет.

— Я понял, — проговорил он. — Но не расценивайте это как безоговорочную победу. Это лишь временная капитуляция.

— Не понимаю только одного, зачем всё это, — сказал я. — Должен же быть мотив.

— О, ещё как, — усмехнулся тот. — Но мотив в сделку не входил. Так что об этом в другой раз.

— Я буду присматривать за вами, — пожал я плечами. — Вам больше не сойдут с рук подобные инциденты.

— А подобных и не будет, — отозвался Кирилл. — Я не повторяюсь.

Больше продолжать разговор не было смысла, и я первым покинул столовую.

После этого поднялся в комнату к Владимиру, где находились и Дмитрий с Фёдором.

— Ну что? — обеспокоенно спросил Рудаков. — У Фёдора будут проблемы?

— Нет, — помотал я головой. — И больше Кирилл ему ничего не скажет.

— Как так вышло? — не веря спросил Черкасов.

— Я умею убеждать, — усмехнулся я. — Фёдор, прекрасно понимаю, что именно вы чувствовали. Но поступили вы весьма необдуманно.

— Я уже понял, — понуро кивнул он.

— И уж тем более не стоило вообще думать, что титул твоего отца повлияет на нашу дружбу, — буркнул Дмитрий. — В качестве извинений сводишь и меня в «Пульс ночи».

— И нас! — тут же отозвался Владимир, который был за любой кипиш, кроме голодовки. — Это же вроде как крутой клуб! Мария обрадуется.

— Всех свожу, — улыбнулся тот. — Спасибо вам. Николай, вам особенно.

Я кивнул и отправился к себе в комнату. Разборки с этой дракой заняли много времени, но у меня всё ещё оставалось около часа, чтобы восстановить силы.

В десять вечера я уже был возле психологического корпуса. Константин Евгеньевич вызвал такси, и мы поехали к его дому.

— Личного водителя позволить себе не могу, с нашей-то зарплатой, — усмехнулся он. — Наш род уже далеко не тот, что был раньше. Мы с супругой посвятили себя науке. Она преподаёт в технической академии, где учатся стихийники.