Поднявшись на нужный этаж, Димка позвонил в звонок, и дверь нам открыл глава семейства. Осунувшийся мужичок лет сорока с почти полностью седой головой и уставшими глазами. В его движениях чувствовалась резкость и нервозность.

— Здравствуйте, проходите пожалуйста, — быстро заговорил он, чай, кофе, воды, может, вина?

— Добрый день, Юрий Николаевич, — я вспомнил этого мужика, неоднократно видел его в гостях у семьи Димки, когда мы в детстве играли у него. — Давайте сначала займёмся делом, а потом уже чай.

— Как скажешь, Максим, — он тоже меня узнал, — погоди, ты ходишь? Но как такое возможно?

— Дар, — я лишь развёл руками.

— Невероятно! — воскликнул Юрий Николаевич, а в глазах у него загорелся огонёк надежды.

Услышав разговор, из дальней комнаты вышла его супруга и вежливо поздоровалась. Она тоже выглядела уставшей и немного потерянной. Оно и понятно, когда единственная дочь в таком состоянии, явно не до веселья, по своей маме знаю.

Квартира, кстати, у них была аж Четырeхкомнатной, живут же люди! Занозин отвёл меня к больной, со мной пошла Соня, а Димка, и Елена Игоревна, жена хозяина квартиры, отправились на кухню.

Девочка спала и выглядела крайне болезненно. Юрий Николаевич пояснил, что её мучают постоянные боли во всём теле, и сейчас она под обезболивающими и снотворным, потому что без него она не может заснуть, только постоянно плачет. Он хотел рассказать больше, но я прервал его, заявив, что хочу сначала проверить состояние девочки сам.

Я приложил руку ей ко лбу и запустил дар. Для начала для того, чтобы просто проанализировать. Диагноз подтвердился. Состояние не сказать, чтобы критическое, но довольно серьёзное, особенно для ребёнка. Боли, которые возникают при этой болезни, с трудом могут переносить даже взрослые, что уж говорить о маленькой девочке?

— Ну что я могу сказать, Юрий Николаевич, — начал я, спустя минут пять, — диагноз вы знаете, он верный.

— Ты сможешь что-то сделать, Максим? — дрожащим голосом, полным надежды, спросил он.

— Для начала я хотел бы узнать, что вам сказала гильдия лекарей, если можно, вы же туда обращались?

— Да, обращался, — он грустно вздохнул, — они не дают никаких гарантий, но сказали, что точно могут облегчить состояние Юленьки и уменьшить боль. Это продлит её жизнь на несколько лет.

— К сожалению, они правы, подобные генетические болезни не лечатся полностью даже магией, — взгляд несчастного отца опустился в пол, — сколько они запросили за свои услуги, если не секрет?

— Сто тысяч.

— Сколько? — у меня глаза на лоб полезли от такой суммы, — они что, совсем еб… Кхм-кхм, простите, не удержался, — я посмотрел на Соню, стоявшую в уголке с блокнотом, она чуть его не выронила, когда услышала сумму.

— Да, вот такие цены у нашей гильдии целителей, — грустно констатировал отец девочки, — столько денег у нас, конечно же, нет даже близко.

— Так, ладно, Юрий Николаевич, — я услышал всё, что хотел, — я не смогу вылечить вашу дочь, это невозможно.

— Я понимаю, Максим, но спасибо за попытку, — обречённо сказал он.

— Но я могу помочь, — поспешил я обрадовать безутешного отца, — я верну её в здоровое состояние, но эффекта хватит лет на пять, не больше. После этого придётся повторить процедуру, и так до конца жизни. Это лучший вариант, который я могу вам предложить, да и думаю, что вряд ли кто-то другой сможет сделать что-то ещё. Она будет жить полноценной жизнью, но станет полностью зависеть от моего лечения раз в пять лет, иначе всё будет повторяться. Решайте.

— Ты правда сможешь вылечить её полностью, пусть и на пять лет? — я молча кивнул, — Сколько? Сколько ты хочешь, Максим? У меня есть двадцать тысяч, но ещё и мой бизнес, да, я могу заложить свой автосалон, может тогда…

— Юрий Николаевич, не стоит, — я показал останавливающий жест. — Давайте так: я пока никому не известный лекарь, так что просто не имею права просить много за свои услуги. Заплатите столько, сколько посчитаете нужным, когда увидите результат, и рассказывайте обо мне знакомым, новые клиенты мне очень нужны. Этим вы и отплатите сполна.

— Хорошо, Максим, это очень щедро с твоей стороны, — у него даже слеза потекла по щеке, — что ещё от меня требуется?

— Ничего, я попрошу вас выйти, мне нужно сосредоточиться, — он понятливо кивнул и покинул помещение. Соню я отправил вместе с ним в качестве моральной поддержки, и чтобы он внезапно не ворвался в неподходящий момент. Демонстрировать нюансы своей работы посторонним я не хотел.

Когда мы остались наедине с маленькой Юлей, я ещё раз пристально посмотрел на неё, приложил руку ко лбу и перепроверил свои соображения. Всё так, как я и сказал, лет на пять моей магии хватит. На всё про всё у меня уйдёт восемь лет жизни из резерва, немало, но зато девочка сможет нормально жить. Ну что ж, приступим.