Особенно для тебя, особенно сейчас, сказал ему Бадди. Всё равно что шлёпнуть Прентиса по лбу фиолетовым штампом. Вычеркнуть из списка. Ему придётся вернуться. Терять такой шанс нельзя, или он будет вынужден снова взяться за единственное более или менее знакомое ему дело. Встать за барную стойку. Не исключено, дело кончится тем, что Артрайт попросит его смешать коктейль.

Привет! Э-э... Том? Прентис? Точно! Ты как? Отдыхаешь от сценариев? Блин, Том, подумать только, если б я не взялся когда-то за ум, тоже мог бы вот так тарелки мыть или чем ты там... Надо нам поговорить при случае. Э-э... м-м... давай «маргариту», а для этой прекрасной юной леди... наверное, «текила санрайз»? Отлично. Спасибо, Том. Так, Сандра, о чём мы?..

— Скажи мне одну штуку, Бадди, — проговорил Прентис, немного спустив пар. — Как люди вообще умудряются — в этом городе — Выпадать из Списка? Я же видел: есть парни, чьи фильмы не приносят никаких денег, критики их разносят, а всё ж контракты им дают. Причём в половине случаев до новой картины дело вообще не доходит. Это за какие такие заслуги? Просто потому, что им когда-то повезло что-то снять? Ну ладно, а потом я напишу что-то бомбезное — и Выпаду из Списка. Как так получается?

— Том, да откуда ж, ебать-копать, я знаю? Ты чего на меня вызверился? Это прихоть удачи, и всё! У некоторых дела идут скверно, но об этом не говорят. Их не виноватят. А некоторых виноватят. Может, это потому, что ты до сих пор живёшь за городом, потому что не впрягся в сбрую, потому что не писал сценарий вечеринки открытия сезона для «Уорнеров», потому что не был на церемонии вручения «Золотых глобусов», ты же понимаешь, люди замечают, кто там крутился, а кого не было...

— Я попытаюсь подкорректировать свой рабочий график и всё-таки выкроить время для «Золотых глобусов», но я вообще-то...

— Приоритеты, Том. Ты понял? Расставь приоритеты. Ты должен работать как вол, протискиваться в любую дырку и заводить отношения со всеми, кто может оказаться полезен. Люди всегда только и смотрят, кого бы укусить. Если ты не в кругу, кусают обычно тебя.

— Ладно, ладно, ты прав. Я понимаю. Но, Бадди, видел бы ты сегодня тело Эми... — Голос его упал. Он сглотнул слюну и призвал на помощь остатки мужского достоинства. — Тот чувак сказал, что она за два дня похудела на полсотни фунтов. Никакой хирургии. Никакой липосакции. Никакой кровопотери. Никакой водопотери. Это... Это просто... Она...

— Полсотни фунтов за два дня? Чушь собачья! Кто-то напутал. Опечатка в больничных записях! Не могла она так похудеть. Конечно, потеряла какой-то вес, ты же понимаешь, эти наркоманки... — Двойное би-и-и-и-ип в отдалении возвестило, что к Бадди на линию через секретаршу прорывается кто-то ещё. — Минутку, Том. Погоди... — Пара сухих щелчков. Статический шум. Ещё один щелчок. — Том? Мне идти надо, тут звонок... Но... э-э... Да, насчёт Эми. Наверное, она на крэке или «хрустале» сидела. Не вини себя за это.

— Бадди, чтоб тебе икалось! Это была моя жена!

— На самом деле уже много лет она ею не была. Вы развелись, и я тебе кое-что скажу... мне психоаналитик это посоветовал. Секрет вот какой: прости и отпусти. Избавься от угрызений совести и мук ответственности, которые обычно сопровождают развод. Спиши их в потери и закрой счёт. — Снова раздалось би-и-и-и-ип: на линию ещё кто-то дозванивался. На сей раз би-и-и-и-ип прозвучало трижды: сигнал, уведомляющий Бадди, что звонит важная шишка, ключевой игрок рынка или ценный клиент. Прентис выучил телефонные привычки Бадди так хорошо, как мог бы запомнить кого-то в лицо.

— ...Так вот, — продолжал Бадди, — Том, мне пришлось так поступить. И вот ещё что: ты должен отыграть роль перед Артрайтом. Покорить его. Потом можешь печалиться сколько тебе влезет. Работа станет тебе лучшей терапией. И ты не можешь себе позволить отказаться от этой встречи. Всё. Мне надо идти.

— Бадди...

Щелчок. Жужжание. Связь оборвалась.

Прентис бухнул трубку на рычаг.

Покорить Артрайта. Потом можешь печалиться сколько тебе влезет.

— Сколько мне влезет? — пробормотал он. — Господи-и-и!

Приоритеты, Том. Расставь приоритеты.

Прентис поднялся. Ноги его онемели, но после одного болезненного мгновения чувствительность восстановилась вместе с кровотоком. Он водрузил на нос солнечные очки, продолжая размышлять.

Ладно-ладно, можешь себе и дальше воображать, что твоё мнение в ЛА значимо. Но ты же знаешь: когда Бадди сказал, что ты обязан пойти на встречу, тебе полегчало.

Эми.

Надо ли кому-то сообщить? Отец бросил семью, когда ей было ещё совсем мало лет. Мать умерла от цирроза. Брат — байкер, шляется где-то. Никто не знает, где. Прентис мог бы позвонить своим родителям, но те никогда особо не привечали Эми и открыто обрадовались, когда она от него ушла. Матушка всё время к нему приставала — когда же, когда же развод? Когда сынуля с этим покончит и найдёт девочку поустойчивей характером? Господь свидетель, тебе нужна девочка поустойчивее характером.