Шаг, еще шаг. Инженер ожидал увидеть монстров, терзающих каких-то бедолаг. Или некроморфов, научившихся имитировать человеческие крики. Но стоило ему рассмотреть, куда именно привел его коридор, как дыхание перехватило спазмом. Айзек и рад был бы смачно матернуться, но ругательства вместе с другими словами и просто дыханием застряли в горле.

Через несколько мгновений ужас отпустил, позволив вдохнуть, но Кларк только хватал ртом воздух, глядя перед собой.

Коридор вывел его на верхний уровень трехъярусного помещения, большая часть которого была покрыта все той же биомассой. Слева от выхода заражение перекрыло практически все пространство — и в мерзкой субстанции барахталось нечто. Сначала Айзек решил было, что это человек, и уже бросился на выручку, когда на полдороги вдруг резко остановился. Теперь инженер смог разглядеть, что именно билось в объятиях биомассы.

Ну, по крайней мере, еще недавно это было человеком — но больше им уже не являлось. По крайней мере, живым человеком. От бедняги осталась только верхняя половина тела, и рваные внутренности вывалились из ужасной раны, но кровь не лилась. Он определенно, по всем законам природы, не мог быть живым. И, тем не менее, он, не переставая, кричал — страшно, дико, надрывно.

Айзек несколько секунд со смесью отвращения и растерянности смотрел на орущее тело, не зная, что предпринять. Избавить несчастного от страданий? Или это приманка в ловушку? Инженер настолько быстро, как мог, обернулся. Но сзади никого не оказалось, с этой стороны ярус был относительно чистым… Айзек, все еще не решив, что делать, окинул помещение взглядом — и увидел, что таких бедолаг в нем, похоже, было не меньше шести.

Кларк шарахнулся от биомассы, как от огня. Что случилось с этими людьми? Они угодили в эту дрянь, не смогли выбраться и теперь превратились… в это? Хорошо, что инженер тогда в камере центрифуги не сунулся к пульту прямо через это — кто знает, может, сейчас он тоже орал бы от нескончаемой боли, облепленный этой мерзостью…

Представив себе это в красках, Айзек вздрогнул. Пожалуй, эта перспектива намного страшнее, чем быть убитым некроморфами — кроме, разве что, личинок.

«Черт, да на этой посудине, похоже, есть тысяча способов умереть мучительной смертью на любой вкус!» — подумал инженер со злой иронией. Бедолага, опутанный заражением, продолжал надрываться, его крик подхватили, по крайней мере, двое его собратьев. Айзек крепче стиснул рукоять резака — в перчатках, конечно, этого было не видно, но пальцы наверняка побелели. Да, теперь ясно, что от биомассы нужно держаться как можно дальше. И найти способ спуститься, чтобы обойти эту мерзость. Проход к двигателям, судя по карте, находился на первом уровне зала.

Благо, справа ярус действительно оказался чистым, и Айзек поспешил к лифту на другой стороне, от всей души надеясь, что он работает и не загажен биомассой. Но в этот раз ему все-таки повезло: лифт был чист, а в углу на полу мирно лежал еще один носитель. Инженер удивленно вскинул брови: неужели Темпл с его товарищами все же дошли до двигательного отсека? Но гравитационная центрифуга не работала. Или кто-то отключил ее после? Айзек сжал зубы. Вновь мелькнула мысль о том, что он идет по следам корабельных техников, из которых, скорее всего, никого уже не осталось в живых. Пожалуй, посланием все-таки не стоило пренебрегать — не случайно же Темпл оставлял их на видных местах. Что он пытался сделать? Оставить подсказку? Предостеречь?

Заблокировав двери, Айзек поднял носитель с пола и подключил его к своему ИКСу. В этот раз файла было два, и один из них — текстовый. Его инженер решил изучить первым.

«Инженерный журнал

С. Дэнверс (судовой моторист)

В ответ на: Рост органической субстанции на машинной палубе (Добавлено)

Та дрянь, которую обнаружили на стенках других отсеков, добралась и до инженерного. Не знаю, что это такое, но выглядит, как будто кто-то повсюду размазал свои кишки. И оно растет быстрее, чем мы успеваем его соскоблить, что само по себе довольно противное занятие.

Оно уже добралось до двигательного отсека, и если мы не найдем способа справиться с этой напастью, главный зал, боюсь, потеряем уже к завтрашнему утру. Надеюсь, исследовательский отдел что-то придумает, потому как я понятия не имею, как с этим бороться».

«Так вот для чего сварганили термит. И если эта мерзость распространяется с такой скоростью, то дело дрянь. Оказывается, может быть и хуже», — Айзек отправил лифт на первый ярус и перешел ко второму файлу — очередной аудиозаписи.

— Говорит Темпл. К черту двигатель. Один я все равно его не запущу, а судя по тому дерьму, что творится здесь, это комплексный саботаж. Я иду на мостик, а затем попробую найти Элизабет. Нужно вытащить ее с корабля, тут слишком опасно.

— Надеюсь, ты выбрался, Темпл… — произнес Айзек тихо. Послание инженера с «Ишимуры» показало, что может быть и еще хуже: если двигатель не запустить в одиночку, то много ли сможет сделать сам Кларк? Но вот слова о саботаже кое-что прояснили — в том числе, и почему к приходу Айзека центрифуга не работала и выглядела так, будто ее специально отключили. Только вот кому и зачем это могло понадобиться? Кто так хотел сдохнуть сам и угробить других?!