— Мостик, ответьте! — вновь послышалось где-то впереди. Айзек, не забывая об осторожности, все же быстрым шагом направился к источнику звука. — На нас напали! Повторяю, на корабль напали!

На заднем плане кто-то истошно закричал.

— Открыть огонь! — приказал другой голос.

— Мы атакованы! — продолжал связист, едва не срываясь на крик. — Что, черт возьми, это такое?! Они уже перебили почти весь персонал палубы! Оружие на них не действует, мы долго не сможем их удерживать!

Стрельба и крики раненых на фоне сливались с агрессивными воплями некроморфов. И снова все стихло. К этому времени Айзек уже добрался до панели, передатчик возле которой только что надрывался, и покачал головой: кто бы ни звал на помощь, для них уже слишком поздно. Они мертвы, погибли еще до прилета «Келлиона». Передатчик вновь и вновь прокручивал одну и ту же запись. Похоже, она была сделана еще в то время, когда экипаж даже не понял, с чем столкнулся.

…Мостик встряхнуло, и инженер, не успев схватиться за пульт, полетел на пол. Грохнуло так, что Айзек едва не оглох. Ближайший к нему экран мигнул и погас. Часть аппаратуры заискрила, взвыла сирена.

— Внимание. Зафиксирован пробой.

Равнодушный механический голос на фоне всего этого звучал особенно чужеродно.

«Пробой! Черт, воздух!..»

— Айзек! — связавшаяся с Кларком в эту же секунду Кендра словно растеряла всю свою недавнюю браваду. — Попадание в мостик рядом с тобой! Но герметичность не нарушена. Система жизнеобеспечения стабилизирована. Заставь чертовы пушки работать!

— Сделаю, — постарался произнести инженер как можно увереннее, хотя пока еще не представлял будущий фронт работ. Связь прервалась. Айзек поднялся на ноги и открыл схему помещений мостика. ИКС снова сбойнул, но со второго раза карта все-таки развернулась на внутреннем экране. Капитанская рубка находилась под атриумом, так что теперь нужно было добраться до лифта.

Только сейчас Айзек обратил внимание на то, что значок, свидетельствующий о загрязнении воздуха, никуда не исчез с экрана. Да, теперь он показывал меньшую концентрацию яда, чем в машинном отделении — но, тем не менее, он присутствовал и здесь. Знать бы еще, с чем это связано… Может быть, это биомасса выделяла в воздух какую-то ядовитую дрянь? Вполне возможно — на инженерной палубе ее много…

Но об этом можно будет подумать позже — после того, как будет налажена метеоритная защита.

Возле одного из пультов Айзек заметил расчлененного прыгуна. Видимо, это тот самый, что напал на Хэммонда и Кендру во время сеанса связи. А может, его прикончил кто-то из экипажа еще до прибытия аварийной бригады. Инженер прошел мимо, направляясь к лестнице — лифт находился чуть ниже. На иллюминаторы Айзек старался не смотреть. Обломков впереди слишком много, а времени слишком мало. Даже если удастся починить пушки, хватит ли их против вот этого? Кларк запретил себе об этом думать и прибавил шаг.

На ступеньках, ведущих к лифту, остались кровавые ляпы и разводы. Если присмотреться внимательнее, местами по всему атриуму можно было заметить подпалины и оплавленные следы. Похоже, в свое время здесь произошла ожесточенная схватка. Ну, офицеры «Ишимуры» хотя бы не сдали корабль без боя. Хотя, какая кому теперь разница? И зачем нужно было курочить именно Эгиду-7 — разве нет больше подходящих планет вне запретных зон? Может, тогда бы на борт не попала эта мерзость. Сотни людей не погибли бы…

Увы, история не терпит сослагательного наклонения.

А ведь по соседству находился отсек с тем огромным некроморфом — что, если этой твари под силу высадить двери? Проломить стену из стекла окончательно она точно сможет… Поэтому в лифте Айзек почувствовал себя спокойнее — подальше от монстра и без поля астероидов перед глазами.

Лифт остановился, и инженер вышел в небольшой тамбур, в котором находились проходы к четырем спасательным капсулам. Кларк удивился тому, что все они были на месте: неужели никто из офицеров мостика не попытался сбежать с корабля? Непонятно, то ли уважать их за смелость, то ли ругать за отсутствие сообразительности. Отвлекшись на подобные размышления, Айзек открыл дверь в рубку — и первым же, что он увидел, был направленный на него ствол импульсной винтовки.

— Это я! — инженер вскинул руки в предупреждающем жесте. «Надо было хотя бы постучать, что ли».

Хэммонд опустил оружие.

— Айзек! Черт, ты напугал меня, — он снова обернулся к мерцающей перед ним оранжевой голограмме, отображающей состояние всех систем корабля. — От этого места мурашки. В нас только что влетел гребаный астероид… — он покачал головой и вернулся к пульту управления.

— Кендра говорит, герметичность не нарушена, — заметил Кларк, проходя в рубку и закрывая за собой дверь. Хэммонд набрал какую-то команду на зависшем перед ним экране и нахмурился, считывая показания. На секунду оторвался от дела и, прикрыв глаза, потер виски, словно и его мучила головная боль. Айзек молчал, решив пока не лезть под руку.

— Слушай, я знаю, Кендра не доверяет мне, но я действительно ничего не знаю, — по-своему расценил его молчание капитан. — Ни об Обелиске, ни о другой чертовщине.

Инженер примирительно выставил перед собой ладонь:

— Все в порядке, кэп. У меня нет причин тебе не верить. А Кендра… — Айзек на пару секунд замолчал, нажимая кнопку у горла — лишний раз разговаривать через лицевой щиток не хотелось. Сегменты шлема тут же сложились с тихим шорохом. — Сам же знаешь, она с характером. Вы с ней и без того препирались всю дорогу сюда, а здесь еще и обстановка… ну, явно не располагает к спокойствию.