– Путёна! – позвал Ланко.

С очередным хлопком появился новый домовик. Такой же ушастый, глазастый и коричневый.

– Где тебя носит, бестолковая? Молодая госпожа желает одеваться! – с гордостью заявил он.

Вращающиеся блюдца-глаза брауни Путёны смерили Лейлу оценивающим взглядом:

– Миледи желает одежду для черни или одежду господ?

– Конечно, одежду господ, – пожала плечами Лейла.

Брауни вся аж засветилась, как двухсотваттная лампочка под напряжением. «Наш человек», – говорил её взгляд.

В воздухе возникло зеркало. Словно вспыхнувшие голограммы появились три пышных платья с длинными юбками в пол.

Лейла выбрала ярко-алое, чем ещё больше подняла настроение Путёне.

Остальная одежда растаяла в воздухе.

Выбранное платье оказалось Лейле чуть великовато, но Путёна подогнана его по фигуре, заставив уменьшиться его в размерах там, где материи было многовато и увеличиться в тех местах, где ткани не хватало.

В результате наряд сел по фигуре идеально, ни один портной так не сошьет. Одно слово – магия!

Лейла с удовольствием наблюдала перемены в собственной внешности. Пышные юбки визуально сделали талию тоньше, плечи – округлее, грудь – выше. Цвет платья выгодно подчеркивал тон кожи и совсем чуть-чуть диссонировал с желтоватым оттенком её топазовых, тигриных глаз.

Брауни, приблизившись, что-то нашептала.

Легкие серые тени в уголках подчеркнули удлиненный персидский разрез глаз, мазок румянами выделил нежные скулы, а полупрозрачный блеск сделал губы полнее и ярче. Волосы взметнулись и завились мягкими локонами у висков.

– Путёна, ты молодец, – похвалила брауни довольная результатом Лейла. – Спасибо, – поблагодарила она.

В солнечном свете дом выглядел привлекательнее.

Мебель освободили от чехлов, полировку навощили. Деревянные половицы покрыли коврами. Длинный стол, занимающий центр широкого зала, сервировали, словно к празднеству. Он ломился от изысканных, невиданных яств. Название большинства блюд Лейла, привыкшая к незатейливой кухне, даже не знала.

Стул сам собой отъехал в сторону, стоило протянуть к нему руку, радушно приглашая присесть.

Еда оказалась волшебной, сама таяла во рту.

Ланко наблюдал, поигрывая ушами, то распрямляя их, то опуская. Ожидая реакции на трапезу.

Стоило подняться из-за стола, как еда, посуда, подсвечники со свечами, плавающие в воздухе, растворились в одно мгновение.

– Это было волшебно. Хочу видеть всех, кто занимается приготовлением обеда.

Домовик хлопнул в ладоши, и рядом с ним выросло ещё четыре коричневые фигуры.

– Синки, Тонки, Марки, Тобби, госпожа.

Каждый из представляемых кланялся, в свой черед втягивая ушастую голову в плечи.

– Я хочу поблагодарить вас всех, – постаралась приободрить их Лейла. – Никогда не ела ничего вкуснее. Спасибо.

Глаза-блюдца у брауни зажглись таким ярким светом, словно внутри их черепушек загорелась китайские фонарики. Кто-то, кажется Синки, даже всхлипнула от переизбытка чувств.

– Синки, Тонки, Марки и Тобби счастливы, госпожа.

– И Ланко – тоже!

– Ланко, остальные могут быть свободны. А ты, пожалуйста, покажи мне дом?

В конце комнаты с длинными, узкими, словно бойницы, окнами, таилась, скрытая в нише, едва приметная дверца. За ней начинал кружить коридор. Изгибаясь, точно неторопливая змея, он уводил вдаль.

Ланко демонстрировал многочисленные библиотеки, кабинеты, ванные, каминные, бильярдные, гостевые, портретные галереи, просто галереи, гардеробные, лабораторные.

– Как мне выйти из дома на улицу? – не выдержав, сдалась Лейла.

– Просто пожелайте, чтобы появилась дверь, госпожа. Она и появится.

– В любом месте? В любой комнате? – уточнила она.

– Да.

– Дверь!

Лейла, не сдержавшись, радостно вскрикнула, когда со вспышкой света в дверном проёме образовался проём. Когда дверь распахнулась её под ноги лёг яркий и ослепительный солнечный свет. Полной грудью вдохнула она запах разогретых трав и цветов.

Вернувшись в дом после прогулки, она отыскала в доме библиотеку. Окон там не было; лишь тусклый зеленоватый свет освещал ряд длинных шкафов – хранилище вековых знаний.

Дитя нового века, Лейла почти разучилась читать книги на бумажном носителе, давно предпочитая электронные вариант, доступ к которым через сеть интернета был гораздо дешевле и проще. Читать книги её показалось утомительным и из библиотеки она перешла в картинную в картинную галерею, где хранились портреты.

Поплутав с полчаса, удалось отыскать среди множества незнакомых лиц портрет бабушки Изабель. Она показалась незнакомкой. Взирала свысока портретной рамы с царственной надменностью, высокомерно вздернув острый подбородок. В уголках рта совсем юной девушки таилась недобрая, едкая, словно кислота, усмешка, свойственная более зрелому возрасту.