— Понятно, но… погоди, почему тебе сейчас двадцать? — нахмурился я.

— Боюсь, что нет, мне тридцать пять.

Я тупо уставился на неё, пытаясь подобрать правильное слово, которым было…

— Чо? Тридцать пять? Ты чо такая старая? Я же думал, что тебе двадцать, двадцать пять. И… тебе сейчас должно быть разве не сорок? — посмотрел я на неё. — Это мне было, получается… двадцать, потом ещё двадцать в земле… Ну да, тебе должно быть где-то сорок пять плюс-минус.

— Да, я понимаю ваше удивление, но я успела умереть за это время. Другими словами, девушка, которую вы знали в детстве, умерла.

— Воу… но ты же здесь, — потыкал я ей в щёку пальцем. — А значит не умерла.

— Да, душа прежняя, а вот оболочка другая, — кивнула она.

— И? — подначил я её продолжать.

Клирия внимательно посмотрела мне в глаза, после чего устремила свой взгляд вдаль.

— В пять лет меня, к сожалению, закинуло в этот мир обратно. Иногда такое случается. Я прожила ещё пять лет здесь, после чего меня столкнули с лестницы, и я сломала себе шею.

— За что? — поинтересовался я.

— О, меня посчитали воровкой, — поморщилась она.

— И ты…

— И я была воровкой. К сожалению, без божественных сил я хочу кушать. Это огромный минус человеческого тела. Меня убили, и я переродилась вновь. Сейчас мне тридцать пять.

— Ты выглядишь моложе, — недоверчиво оглядел я её. Даже ещё раз потыкал её в щёку. Да ну, лет двадцать, серьёзно.

— Благодарю вас, но мне действительно тридцать пять.

— Ты старше меня, — пробормотал я. — Обидно…

— Я старше вас, если брать наш возраст без очищения, как минимум на десятки сотен лет, Мэйн. Так что я очень стара. А вы очень молоды. Мне тридцать пять. А вам двадцать пять.

— Охренеть… как же ты хорошо сохранилась в свои тридцать пять, — тыкал я в неё пальцем. — У тебя хорошая наследственность?

— Нет, у меня осталась божественная частичка. Слишком мало, чтоб использовать, но достаточно для таких особенностей. Прекращайте в меня тыкать пальцем.

— Тебе не нравится?

— Это странно.

— Я странный.

— Я вижу.

— Но я могу тыкать тебя и в другие места, — сказал я и тыкнул её в грудь.

— Я знаю. Я уже убедилась на собственном опыте, что вы можете тыкать как в другие места, так и другими частями тела, — невозмутимо ответила Клирия.

— Как-будто что-то плохое, — возмутился я. — Знаешь ли, такое тыканье — лучшее, что случается в жизни.

— К сожалению, я не могу ни опровергнуть, ни подтвердить это суждение. Я слишком была пьяна, чтоб сейчас сказать, лучшее ли это, что случилось со мной в жизни или нет.

— И… как ты? Ну, я тоже ничего не помню. Но как ты себя чувствуешь?

— Хотите знать, как я отнеслась к сексу с вами и не считаю, что меня использовали? — спросила прямо в лоб Клирия, заставив меня смутиться.

— Ты… практически всё правильно поняла, — кивнул я. — А ещё, как ты… ну… после того, что случилось между нами на горе.

— Всё в порядке, Мэйн. Что случилось на горе, осталось в прошлом. Насчёт секса, это всего лишь секс, не более. Не беспокойтесь об этом.

Если девушка говорит не беспокоится, то самое время беспокоиться. Вот я прямо чувствую, что именно всё упирается в тот секс. Если с горой понятно, без шансов и так далее, то здесь какая-то недосказанность. Может ещё раз её… ну… чпокнуть? Хотя нет, ну нахуй такое, нужно другое решение.

Я внимательно посмотрел на Клирию, но та лишь вновь отвела взгляд, словно несильно-то и желала налаживать контакт с внешним миром. Словно она пыталась закопаться поглубже в себя и больше никогда оттуда не вылезать. Нет уж, так не покатит, Клирия. Я всё равно тебя вытащу на свет божий.

— Знаешь, тебе идёт разный цвет глаз, — сказал я, начав новую атаку.

— Идёт? — нейтрально спросила она, практически безразлично.

— Ага. Необычно выглядишь. Особенно с этой белой чёлкой.

— Проявляется моё «я». Частично. Та малая часть, что ещё сохранилась во мне.

— Знаешь, а тебе идёт это твоё «я». Вот не могу сказать, как, но едва заметно это изменило тебя, — решил я сделать ей комплимент. Ведь комплименты всем нравятся, верно? Особенно тем, кто их до этого особо и не получал. — Мне нравится. Да, ты мне нравишься такой, это я могу сказать точно.

И не успел я понять, что только что сам сказал, как Клирия в мгновение ока повернула голову ко мне, взглянув чуть ли не в саму душу.