— ИН… ГА…

Уже бегу!

Подбегаю. Запрыгиваю верхом на зверя. Крепко хватаюсь за густую шерсть на шее и бью своим лбом зверя в макушку.

Тьма.

Тишина.

Меня выплёвывает из холодной бесконечности на уже знакомое полупрозрачное блюдце. Вокруг только звёзды. И тишина. На противоположной стороне блюдца гордо восседает волк. Но не тот, с кем сейчас Борис борется. Нет. Этот зверь совсем другой. Гораздо крупнее. Он спокойно сидит, внимательно наблюдая за мной. Изучает. Голубые глаза не упускают из виду ни единого моего движения.

Как то всё это странно. Я в разуме животного, но за его сознание отвечает совсем другой зверь. Там, на другом конце блюдца сидит белый волк.

Белый волк — альфа.

Мы не видим друг друга в живую, но за то имеем возможность встретиться в чужом теле. Волк поднимает морду. Его пасть закрыта, но я отчётливо слышу:

— Ты другой…

Что? Что он имеет ввиду? Отталкиваюсь от блюдца, чтобы встать и замечаю свои руки. Свои мужские руки. Мои мужские ноги. Моё мужское достоинство!

Здесь, в этом измерении я являлся олицетворением самого себя. Наконец-то я могу вновь увидеть себя. Пощупать. И пока я на ощупь вспоминаю размеры своего дрына, проёбываю самое интересное.

Когда я приподнимаю глаза на глухой стук, волк уже на середине. Огромна голова с белой, лоснящейся шерстью врезается мне в живот с силой локомотива.

Секунда — и я уже лечу в пустоту. Ударяюсь о кольцо, что вращается вокруг блюдца, и падаю на середину блюдца. Та крохотная фраза, произнесённая ранее зверем, спасает меня, создав вокруг блюдца постоянно вращающееся кольцо из слов.

Боли нет.

Нет страданий.

Лёгкое головокружение — всё, что меня сейчас беспокоит. Поднимаю голову. Ловлю взглядом зверя. Он на полном расслабоне, сидит на жопе, внимательно поглядывая на меня. Вставая на ноги, я слышу:

— Кто ты?

Подобно кольцу Юпитера, новые слова окружили блюдце и принялись медленно кружить.

— Я — это я, — сказал я.

— Нет, ты другой. Я не видел тебя в бою.

— Я тебя тоже не видел.

— Может, нас и не было на поле боя?

— Я был!

Волк резко отрывает жопу от блюдца. Отталкивается и бежит на меня. Приготовившись к столкновению, я пригибаюсь. Вскидываю перед собой руки. И резко отскакиваю в сторону, увернувшись от удара. Красиво вышло, прям как тореадор от быка. Жаль, нет красной тряпки!

Волк пробежал еще пару метров. И замер. Морда развернулась в мою сторону. Он не собирался больше нападать. Мы посмотрели друг на друга, после чего волк снова уселся. Челюсти его не размыкаются, но я слышу:

— Уходи.

— Может, это тебе надой уйти?! Не хорошо, что мы с тобой сидим в чужой голове.

— Этот зверь принадлежит мне! Не тебе! Это моя стая!

Волк снова срывается с места. Мчится прямиком на меня. Вот я тормоз, опять ничего не успеваю предпринять. Новый удар в разы мощнее! Меня как пушинку отрывает от поверхности блюдца, подкидывает в воздух и несёт в кромешную тьму.

Если бы не наша пустая болтовня, нарожавшая еще десяток колец вокруг блюдца, улетел бы к ебеням. Ударившись спиной о преграду, лечу обратно, прямиком на блюдце. Эти бессмысленные полёты уже начинают мне надоедать. А что если это продлится до бесконечности? Что если я тут застряну, превратившись в ручной мячик для игр этой белой собачонки! Кто ж знал, что залезая в чужой разум, можно повстречать совсем не того, кого рассчитываешь увидеть! Зараза, даже пушистой лапы не подал. Сразу вмазал! Но ничего! Хочешь поплясать — попляшем!

Приземляюсь на блюдце. Перекатываюсь. Нет ощущения боли или дискомфортна, лишь сознание потряхивает как при езде на велосипеде по убитой деревенской дороге. Нащупываю точку опоры. Встаю на четвереньки и быстро кручу головой. Ну, где же ты? Волка не видно…

Шум слева.

Я прям как домашний кошак, отталкиваюсь задними ногами и прыгаю вперёд. Такого я не ожидал. Всего одни прыжок — и я умудрился пролететь пару метров. И как домашний кошак, прыгающий с высокого шкафа на пол, мягко приземлюсь на четыре конечности.

Волк пронёсся мимо. Промазал! Даже хвостом не задел.

Зверюга снова плюхается на попу.

Снова смотрит на меня. И говорит:

— Чужак, зачем ты пришёл?

— Мы пришли забрать своё.

— Вашего здесь нет ничего, — морда волка так странно дёргается, вроде смеётся, а вроде и нет. — Вы не имеете права владеть живыми существами. Мы свободны! Все свободны!

— Ну как сам видишь, мы владеем!

— А мы им даруем свободу.

— Вы их убиваете! — говорю я.

— А вы?