Бз-з-зть! — загудел камень на посохе, и очередная рогатая шлёпнулась на землю.

— Ай-яй-яй! Вораш дерётся!

— Вораш — негодник!

— Плохой Вораш!

Голожопые демоницы рассмеялись ещё громче, подхватили двух своих подружек и очень шустро скрылись в тележке с клеткой. Ещё и дверь за собой закрыли.

Толстяк в балахоне тяжело вздохнул и только собирался выдохнуть, как обнаружил, что волшебный посох куда-то пропал.

— Стервы! Верните палку! — демон подбежал к клетке и двумя руками дёрнул за дверцу, однако та лишь чуть-чуть приоткрылась, а затем снова захлопнулась. Вместе с этим изнутри снова донёсся дружный гогот.

— А вот шиш тебе! Не хочешь к нам мальчиков подселять, будем твоей, хех, гром-палкой пользоваться.

Бз-з-з!

— О-о-о, да-а-а-а! — раздался довольный вздох.

Бз-з-з! Бз-з-з! Бз-з-з! — в недрах клетки что-то заискрило.

— Сильнее! СИЛЬНЕЕ! Сожги меня к чёртовой матери! — опять прилетело из клетки.

Бз-з-з-з-з-з-з-з-з-зз-зз-з-зз-ззззть!

— Суки сраные! Верните посох! — Вораш принялся ещё сильнее дёргать за дверцу, но хер там плавал. Дамы ещё больше распалялись и ещё громче хохотали. Я вообще не понимал, что происходит. Демоницы выглядели как рабыни, но вели себя с точностью до наоборот, что несколько сбивало с толку.

Бз! Бз! Бз! Бз! Бз-з-з-з-з!

Хотя, если моя догадка верна, а я почти уверен, что она верна, то передо мной сейчас находился целый отряд порабощённых суккуб. Что примечательно, в отличие от остальных рабов на рынке, эти не выглядели расстроенными или убитыми горем. Скорее напоминали тех девчонок, которые в пятницу после учёбы едут тусить с подружками в клубешник.

БЗ-З-З-З!

— Посох верните, паскуды! — прокричав ещё парочку ругательств, Вораш’тен зачем-то решил засунуть свой нос между прутьев. Видимо, хотел посмотреть, что там с его посохом, за что в буквальном смысле получил чью-то жопу в лицо.

— Ох, что ж ты делаешь, родной?! — прозвучал томный вздох, а вместе с ним очередная порция смеха.

От неожиданности пальцы Вораша разжались, и толстячок кубарем покатился назад. В клетке на секунду стало тихо. Через какое-то мгновение дверца приоткрылась, и оттуда наружу вылетела гром-палка, измазанная от края до края в какой-то слизи.

Дверца снова закрылась.

— Да, забирай! Забирай! Не хнычь только… Тоже мне… Работорговец. Никакой злости, агрессии и насилия… Кто так делает-то вообще?! — возмутился один женский голос.

— Да-да, кто делает? — вторил другой.

— Халтура!

— Жадина!

— Жмот!

— Фу-фу-фу таким быть!

— Палку ему, видите ли, жалко… Евнух проклятый.

Чем закончилась эта история, мне неизвестно. Мы свалили где-то примерно на том этапе, когда суккубы начали бухтеть про ужасный сервис со стороны Вораш’тена. Не думаю, что услуга перевозки рабов вообще должна включать хоть какой-нибудь сервис, но эти девушки, судя по всему, так не считали.

Н-да, день только начался, а уже столько впечатлений.

Глава 16

Глина

Думал пойти в обход главных ворот, найти какую-нибудь щёлочку в стене и выйти там, может, просто перелезть через забор, однако реальность оказалась куда забавнее. Я не первый, кому пришла подобная мысль, и уж точно не первый, кто пытается незаметно выйти с территории рынка. Когда мы успешно сбежали от банды оголодавших суккуб, двинулись по торговому ряду вдоль стены и, собственно, вскоре напоролись на очередь.

— Куда лезешь, бестолочь?! — злобно крикнул какой-то демон в поношенной серо-коричневой накидке с небольшим накрытым крышкой горшком. — За мной будешь!

Что они орут-то постоянно? Почему здесь каждый встречный-поперечный орёт? Почему нельзя спокойно разговаривать? Тот же Абаж чуть ли не с кулаками полез драться на Фикула из-за какого-то сраного горшка. Ну ладно, он демон, и что теперь? Что за дурная привычка орать? Я же не ору, когда разговариваю, и все меня понимают. Дура тоже… Хотя нет, Дура любит издавать громкие звуки. Единственное, что она делает тихо, так это тупит в точку.

В общем, подогрел меня этот абориген. Тут, конечно, и другие постарались, но он словно дотащил планку до точки кипения.

— Чё вылупился?! — не унимался он. — По зубам давно не получал?!

И вот я смотрю на него, не знаю, что сказать, а затем меня осенило. Вообще, если внимательнее присмотреться к этой очереди, к этому рынку, то можно отметить, что живут здесь преимущественно тощие, сутулые и жизнью побитые демоны. И тот, что на меня накричал, ничуть от них не отличается. Вероятно, это своеобразный механизм самозащиты. Они кричат, чтобы казаться страшнее, но на самом деле сами всего боятся. Любой тени, любого шороха, даже таких же, как они.