С чувством выполненного долга я начал подниматься на холм, добивая ещё нескольких парализованных нурглов.

Получено 2 Эргов. (74/220)

Получено 14 Эргов. (88/220)

Приблизившись к моему отряду, осматриваю тревожно глядящих в темноту солдат. Барьер истончился до предела, но эти трусы по-прежнему его не покидают, хотя толку от него уже практически нет. Ну что с ними делать? Но видится мне, что данная черта всех новобранцев неискоренима. Следом убрал копьё и поднял так полюбившийся тесак.

— Барьер опустить, — устало прошипел я, — маги, по готовности лечение на меня, без остановки!

Солдаты встрепенулись и радостно загомонили.– Господин Ирчин, мы так рады, что вы остались живы! — выкрикивали новобранцы.

Хотя чуть раньше более тихо они перешептывались, что уже и сами не надеялись выжить.

— Все, даже Мареш и Улер, — хромая ближе к магам, произнёс я, — бегом добивать нурглов, будьте внимательны, тел там много, так что не наберите выше десятого уровня, иначе казню на месте, даже на суд в храм императора отводить не стану!

Воины, воодушевлённые новыми уровнями, разожгли факелы и несколько масляных ламп, после чего рассыпались по холму, усеянному телами. Но всё же новобранцы не бросились очертя голову добивать подранков, а аккуратно протыкали их копьями. Я махнул рукой магам идти за мной, по пути тоже не забывая поглощать Эрги с раненых нурглов. В этот момент по телу прошла волна прохлады. Это молодой Соятов использовал лечение. У Леура, судя по его бледному виду, маны вообще не осталось. Продолжая спускаться с холма, я не забывал, что времени прошло немало, и многие нурглы скончались от полученных ран или просто от потери крови. Мы отходили от основной группы солдат немного в сторону. И вроде бы я просто собирал Эрги с потерпевших разгромное поражение лесных жителей. Но в какой-то момент нас стало уже не видно для основной части отряда. И только Леур явно понимает, к чему всё идёт, в отличие от более молодого Соятова, поглядывающего по сторонам довольно равнодушно. Я спускаюсь ещё немного с холма, добивая пару пробитых стрелами тел. В итоге у меня уже скопилось (131/220) Эргов. Теперь нас потеряли из вида последние воины моего отделения. Леур затравленно оглядывается и не выдерживает.

— Господин Ирчин, простите меня! — испугано шепчет Леур.

Михаил Соятов растерянно поворачивает в его сторону голову, а затем ошарашено переводит взгляд на меня. Я же стою с тесаком, уперев его в грудь старшего мага. А с лезвия в этот момент медленно стекают тягучие капли красной крови. Света звёзд ночного неба вполне хватает, чтобы рассмотреть моё недовольное лицо под открытым забралом шлема.

Глава 8

«Выбор иногда бывает совсем не прост. Особенно когда у тебя за душой не все чисто», — подумал Леур

Леур Кретов начал подозревать неладное практически сразу, как только старый монструозный рыцарь отправил весь отряд на сбор Эргов. Это было против всех правил военного искусства и Устава, кстати, тоже. Охранять двоих в одиночку не только не рекомендовалось, но и в большинстве случаев запрещалось. Но мы, несмотря ни на что, стали постепенно удаляться от основной группы солдат всё дальше. И было это всё так естественно, что Михаил Соятов, кажется, вообще ничего не заметил, даже малейшей искры подозрения не мелькнуло на его самодовольном лице. А вот сердце Леура почти сразу начало заполошно биться в груди, словно предвидя опасность. И как назло, маны во внутреннем источнике не осталось совсем, а последний его козырь, огненный шар, пришлось использовать по приказу, хотя и очень своевременному приказу, надо сказать. Но в итоге защититься, даже не говоря об убийстве, хотя бы просто отсрочить неизбежное, от этого боевого арахнида ему было решительно нечем. Про то, чтобы скрестить клинки с подобным монстром, Леуру даже думать не хотелось. Все прекрасно видели его бой против нурглов, и свалить им его удалось, наверное, только с помощью невероятной удачи, заработанной праведным поведением в их прошлых жизнях. И вот когда маги со старым рыцарем окончательно скрылись с глаз всех воинов отделения, Леур Кретов не выдержал.

— Господин Ирчин, простите меня! — сдавленно прошептал он.

Михаил Соятов ещё только начинал осознавать всю глубину пропасти, в которую они попали, а огромный тесак уже упирался в грудь старшего мага. В этот момент он не мог себе даже представить, как старый рыцарь узнал о его с Михаилом Соятовым «коварном» плане, но было ясно, что, похоже, убивать их будут здесь и сейчас. И скорее всего, самым жестоким образом. А ведь действительно, старику Ирчину же теперь просто нечего терять. Он давно ничего не боится. По словам лейтенанта Малихова, ему осталось от силы пару лет жизни, и он об этом прекрасно знает. Поэтому убьёт двух зарвавшихся магов с особым наслаждением, разрывая их тела на мелкие окровавленные кусочки, не задумываясь при этом ни на мгновение.

— Господин Ирчин, простите меня! — выкрикнул Леур Кретов, падая на колени. — Это всё Михаил Соятов, это он предложил купить яд, который действует только на арахнидов. Я его отговаривал. Честное слово, я его отговаривал!

В этот момент молодой Соятов, кажется, начал понимать, что сейчас его жизнь повисла на волоске.

— Да о чём ты говоришь?! — в истерике взвизгнул молодой аристократ. — Это ты всё придумал, ты покупал яд!

Внезапно старый рыцарь захохотал неприятным, пугающим, стрекочущим смехом. Он буквально не мог остановиться. А у Леура с каждым вздохом сердце холодело и сжималось всё сильнее. Наконец он начал понимать, какую ошибку совершил. Старый Ирчин совсем тронулся умом. А Леур с этим заносчивым сопляком строили планы наказать его, придумывали, как убить его наиболее мучительным способом. Что ему всё это, если в нём практически не осталось разума? Старик сражается на одних инстинктах, на мышечной памяти, въевшейся в его кровь за десятки лет службы. Рыцарь уже мёртв. И двое молодых магов решил убить мертвеца. Да, подобная глупость действительно заслуживает наказания смертью.

Непонятно, о чём думал Михаил Соятов, упавший на колени сразу, как только начал звучать этот замогильный смех. Но Леур на снисхождение со стороны старого рыцаря даже не надеялся. Что ему можно предложить за жизнь полевого мага, когда ему ничего уже не нужно? И тут Михаил Соятов смог удивить не только Леура, но и, похоже, старика Ирчина. Пока старший маг от страха и отчаяния потерял всякую надежду и полностью погрузился в свои мысли, он заметил, как смеющийся рыцарь начал поднимать свой тесак вверх для удара. И молодой Соятов, роняя слёзы и сопли, стал умолять сохранить его жизнь.