Длинный свалился на землю, но улыбка с морды не сошла, будто ему было не больно. А может, и правда не больно — ведь он тут же начал вставать, хотя нога у него сейчас чуть ли не поломана. Усаженный он наркотой по самую макушку, вот и всё объяснение.

Да, точно. Поднимаясь, он достал из кармана раскладной нож, и из рукоятки выскочило тонкое узкое лезвие. Но полностью встать он не успел. На череп ему обрушилась рукоять моего тяжеленного «кольта». А ей без разницы, кто ты, и в каком состоянии. Наркоман, алкоголик или пьёшь кефир, обливаешься холодной водой по утрам и ведёшь здоровый образ жизни.

Длинный грохнулся на землю без сознания. Его приятель бросился ко мне, но тоже получил «кольтом» по макушке. Правда, не так сильно. Пожалел я его, и сознание он не потерял. Хотя кровь из рассечения потекла ручьём, и он тоже свалился.

— Чем вы укололись, такие бесстрашные? — удивился я. — Или мухоморы жрёте, как викинги? В Валгаллу наркоманов не возьмут. У меня там знакомые, спрашивал.

— Синтетикой… — пробормотал он. — Такой же героин, но лучше…

— С Китая?

— А хрен её знает… оттуда откуда-то… ты что, полицейский?

— Разве похож? Нет, не оттуда. Аспирант с кафедры филологии. А револьвер мне подарил дедушка на совершеннолетие.

Я поднял и положил в карман нож длинного.

— У тебя такой есть? — спросил я.

— Есть… — пробормотал нарик.

— Давай сюда. И без шуток.

Он протянул мне почти такой же ножик, какой был у длинного. Какие хорошие ножи у обоих. Как удобно их носить в карманах.

— Сейчас пойду дальше, — сказал я, — а через десять минут вернусь. И если вам этого не хватило, не обижайтесь. Эта пуля оторвёт ногу запросто. Даже убивать не придется.

И я смело зашагал вперёд, лишь иногда оглядываясь. Длинный, держась за голову, начал приподниматься на четвереньки.

Неужели сложно полиции привести сюда кого-нибудь в качестве приманки, и пусть на него попробуют напасть. Поймать грабителей на факте, а потом сверить по учётам, на каких грабежах были похожие морды. Вот и всё. И жизнь у людей станет легче, и ублюдки получат по заслугам.

Но увы. Господам полицейским заниматься этим некогда. Ладно, это уже не моё дело.

Но обманул я ребят. Назад не вернулся. Обойдя гаражи, я вышел на дорогу с другой стороны, поэтому идти назад смысла не было уже никакого.

Что я узнал за время своего похода? Да почти ничего. То, что забор ещё кое-как стоит, но его можно легко перелезть, а ещё можно попасть на территорию кооператива прямиком через гаражи, выходящие задней стеной на пустырь.

Но большой вопрос, что делать с собаками. И даже если я пролезу туда, где мне искать Смирновский гараж?

А если попробовать вот так…

… — Она понимает около двух тысяч слов, — гордо говорил мне Женя, поглаживая лежащую у его ног овчарку.

Это для меня он был Женей. Для других — Евгением Михайловичем, заслуженным дрессировщиком Империи. Ему за пятьдесят, полненький, со смешно торчащей макушкой между седых волос. С ним меня в своё время познакомил Вадим.

В венах Жени течет дворянская кровь, но вспоминать об этом он не любит. Он ушел из дома совсем юным, перестав общаться с родителями, и прибился к цирку. Там быстро выяснилось, что животные понимают его с полуслова. Магия, не иначе. В общем жизнь у человека сложилась. Он очень доволен.

— Две тысячи?! Половина моих знакомых понимает меньше, — пошутил я.

— Если другая половина всё-таки больше, то ты счастливый человек! — ответил Женя, а собака в ответ негромко тявкнула.

— Почему она залаяла, нашла мою шутку слишком примитивной?

— Не, наоборот. Ей понравилось.

Собака гавкнула ещё раз.

— Жень, а можно поговорить с тобой наедине? А то мне немного не по себе становится.

— Отчего же нельзя. Очень даже можно. Бэтти, пойди погуляй. Паша при тебе стесняется говорить.

Собака посмотрела на меня, удивлённо наклонив голову, но затем послушно убежала вдаль по принадлежащему цирку дворику. Посмотрев ей вслед, я начал объяснять проблему.

— Территорию гаражей охраняют собаки, мне надо с ними очень быстро подружиться, чтоб при виде меня не лаяли. Есть какие-нибудь средства?

— Ну да, — подумав, ответил Женя. — Я придумал конфеты, от которых собаки без ума, если они не мутанты. Там не мутанты? Не люблю генетических мутантов. Они злые, как… Как мутанты.

— Вроде нет. Хотя кто их знает. А мутанты — да, мерзкие.

— Посиди, сейчас принесу. Денег не надо! Одна конфета, и собака привыкает к тебе, будто ты с ней год знаком. Сейчас принесу!

Он скрылся в дверях цирка, а я остался сидеть на лавочке. Хорошо здесь. Ветерок дует, тень, не жарко и не холодно. Даже никаких запахов с цирка не идет, хотя там клетки с животными.