— Ты сделала тату? И давно? — изумилась сестра, подливая Эрике чая. — Странно, что я только сегодня заметила…

— Ничего я не… — Эрика посмотрела на руку и охнула — на месте вчерашнего красного пятна появилась изящно прорисованная ветка с шипом и красной ягодой на конце.

— Ну-ка, дай рассмотреть получше… — Дея прихватила её за палец. — Похоже на боярышник. Странный выбор, учитывая твою нелюбовь к растениям. Почему мне не сказала, что хочешь татуировку? Я бы тебя к Марике отвела, она лучшая в городе.

Дея была постоянной клиенткой Марики, её руки украшал давно набитый разноцветный узор из цветов и трав, на груди притаилась изящная ночная бабочка, а кисти рук оплетали искусно прорисованные браслеты.

Эрика в отличие от сестры татуировки терпеть не могла, поэтому реакция Деи была объяснима. Удивилась появлению узора и сама Эрика, точнее она была потрясена этим. Девушка всё смотрела и смотрела на палец, а под кожей липким холодком расползался страх.

— Марика лучшая мастер тату, она бы посоветовала что-то поинтереснее, чем эта ветка…

— Я ничего не делала! Даже не думала об этом!

Вскрик Эрики прервал ворчание сестры.

— Не делала? Это что же — переводилка? Не похоже… — Дея поскребла рисунок ногтем, и он от этого сделался еще более четким.

— Я не знаю, что это! Не знаю, откуда оно появилось!

— В смысле — не знаю? Эрика! Ты можешь объяснить?

— Нет! Не могу! — младшая сжалась в комочек и выглядела потерянной и несчастной. — Я ничего не понимаю! Вчера вечером… ночью тут было красное пятно… оно чесалось… А сегодня… вот так…

— Эрика, милая, успокойся. Давай, выпей чай, сразу станет получше. Здесь ромашка и мята, моя любимая смесь трав.

Эрика послушно глотнула и отставила чашку, едва не расплескав.

— Надо позвонить Саше! Может, у неё тоже… может, есть связь и всё из-за фотографий… — забормотала она, пролистывая контакты в телефоне.

— Стоп! Ещё рано звонить. И какую связь ты имеешь в виду? Ну-ка рассказывай всё!

И Эрика рассказала и о визите в ателье, и о смазанных снимках Иды Фёдоровны, и о том, как их с Сашей фотографировал хозяин лавчонки.

— Знаешь, на что похож этот рисунок? — запоздало сообразила она. — На венок, который я видела в ателье! Он сплетён из веток с шипами и такими же ягодами. Точно такими!

— Эрика! Ты меня просто уничтожила! — вознегодовала Дея. — Ты — взрослая самостоятельная девица. Как ты вообще могла согласиться на то, чтобы тебя снимал?? В незнакомом месте! Незнакомый человек! Тем более вы там были вдвоем. Не могу поверить, просто не представляю этого!

— Сама не понимаю! Меня будто…

— Заставили?

— Нет, убедили? Не могу подобрать точное слово. Я просто послушалась его и всё. Как и Саша.

— Он убеждал вас? Угрожал? Или, может быть, предлагал деньги?

— Да нет же! Просто попросил попозировать и мы согласились…

Эрика не знала, как объяснить сестре те свои ощущения — её просто потянуло сделать то, о чем попросил дядька. Ей показалось это нормальным. Обычным.

— Так. Ты запомнила адрес? Собирайся, поедем к нему. Пусть объяснит свой интерес и уничтожит негативы. Иначе я обращусь в полицию. Сейчас напишу Миле, что ты задержишься. Кстати, ты отослала статью?

— Ещё вчера. Остались фотки. Мне нужно перефотографировать Иду…

— Вот и отлично. Отправимся в ателье вместе. Но прежде заедем в ту лавчонку. Пускай её хозяин объяснит мне свои дикие причуды.

Эрика вернулась к себе, чтобы переодеться и на тумбочке среди привычных вещичек обнаружила пожелтевший и выцветший кусок картона. Старую фотографию, на которой две барышни в длинных светлых платьях под руки уводили третью в заснеженный лес. Она обернулась назад с немым отчаянием в глазах, словно просила о помощи… или пыталась предупредить? Точно такой же снимок висел у Иды в кабинете.

Эрика застыла, разглядывая детали и пытаясь найти хоть какие-то различия, но всё повторялось в точности — и узор на платьях, и длинные волосы. И копыта, едва виднеющиеся из-под подолов.

Но откуда здесь взялся этот снимок? Как он попал в её комнату??

— О! Ты нашла фотографию! Я и забыла про неё! — Дея заглянула в проем. — Этот ужас был в книге, которую ты мне купила. Представляешь? Фотография лежала в середине между страницами. Такая неприятная. У меня от неё мурашки!

— У меня тоже… — Эрика машинально перевернула картонку и на обратной стороне увидела небрежно сделанную приписку. Чернила выцвели от старости и можно было разобрать лишь отдельные слова: