Джона беспокоило то, как он оставил тело Доминики - так как он его оставил. Он хотел вернуться и пересмотреть место, либо найти способ вытащить ее оттуда, но Никки отверг эту идею. Возвращение на место преступление было причиной поимки многих преступников. Джон знал об этом по той информации, которую он получил когда изучал дела серийных убийц, готовясь к роли.

Пялясь на кровавый труп Кита на кухонном полу, Джон понимал, что у него один шанс все сделать правильно. Их видели вместе в ресторане. Кто-нибудь наверняка вспомнит, но сможет ли кто-нибудь опознать его? Представители Кита знали, кем был Джон. Со временем, власти обязательно вышибут его дверь...

– Сукин с...

Джон схватил бутылку вина и начал пить прямо из нее, обдумывая план действий. Он снова убил. Жажда крови Никки вырвалась на свободу до того, как он смог осознать, что он делает. Тесак вошел в шею Киту, как в масло. Aртериальная кровь теплой струей оросила лицо Джона, пока его жертва истекала кровью. Но эти бетонные стены, которые так обожал Кит, никто его не мог услышать. Джон выдрал тесак и принялся за лицо актера, разделяя его посередине. Никаких больше гламурных главных кадров для этого симпатяги. Кит предпринял жалкую попытку ударить Джона и попробовал сбежать, из-за этого тесак вылетел из его лица, что позволило Джону еще раз ударить. C лезвия капали капли крови, пока оно падало вниз. Кит задрал руки, в надежде защититься, и тесак прорезал наполовину его руку. После этого он стал легкой добычей. Он уткнулся в шкаф, в попытке схватить мясницкий нож, чтобы защититься, и Джон нанес удар ему прямо в спину. Задыхаясь, Кит рухнул у стойки, истекая кровью, и Джон схватил его за волосы и начал кромсать его заднюю часть шеи снова и снова, пока голова не отвалилась.

Веки по-прежнему моргали, когда голова упала на пол.

Джон засмеялся, но смех был не его. Это было демоническое кудахтанье Никки Гектора.

С руками в крови – фигурально и буквально – Джон понял, что на самом деле не имеет значения, что он сделает с Китом, блядь, Витлоком. Это было началом чего-то большего, чем Джон был, чего-то лучшего. Он переходил из разряда "строго-на-видео", на самый огромный экран из всех существующих. Это было следующей главой, и если она должна была быть завершающей, у него должно было быть достаточно ясности и мотивации, чтобы убедиться, что Никки в этот раз уйдет на высокой ноте.

Он вернулся в ванную, в надежде очиститься, и пока он мыл руки обратил на себя внимание в зеркале. Ему не понравилось, что он увидел. Все должно было пройти не так, совсем не так. Он открыл ящики, в поисках электробритвы и включил ее. Никки ведь был лысым в конце концов. Удалив остатки волос, Джон взял бритву из подставки для зубных щеток и побрил череп наголо. Он наклонил голову, и свет отразился от его макушки. Начало было хорошим. Он мог продолжить вносить изменения позже. Собрав свои волосы он смыл их в унитазе, а также смысл остатки в раковине, затем вернулся к претенциозному, обезглавленному говнюку на кухонном полу и заговорил голосом Никки.

– Очень жаль, - oбратился Джон к голове Кита.
– Роль ты не получил.

Следующие двадцать минут он потратил на опустошение холодильника и выбрасывания содержимого в помойку. Кит определённо был не дурак пожрать. Содержимое холодильника едва входило в сумку. Джон убрал все полки и сложил их за холодильником.

Затем направился за телом.

Потребовалось какое-то усилие, но в конце концов ему удалось затолкать его в холодильник, голову он швырнул в отдел для овощей. Это сбережет квартиру от вони.

Из расчёта на служанок, швабры у Кита не было, только немного очистителя и бумажные полотенца. Но Джону удалось прибраться. Если судмедэксперты направятся в кухню, они конечно обнаружат пятна крови, но при беглом взгляде все выглядело нормально.

Джон снова прошелся по квартире, вытирая любые капли, которые он упустил, затем разделся до трусов и нашел брюки и футболку по размеру в спальне. Из квартиры он вышел с мусорным пакетом, который был свернут и запихнут в спортивную сумку Кита, реликт из времен, когда актер ходил в школу - на боку было написано "Отряд Чирлидеров". В сумку, помимо всего прочего, были закинуты тесак, одежда Джона, винные бокалы.

Было поздно и он ни с кем не пересекся на выходе. Сумка в последствии была выкинута в мусорку напротив обычной бургерной забегаловки.

– Ну, вот, - Джон проговорил голосом Никки, обращаясь к себе в зеркало заднего вида, пока он ехал домой.
– Теперь счастлив, малыш Джони?

– Не твой стиль, я понимаю, - уже своим голосом проговорил Джон.
– "Безумный" - это хоррор, а не... как этот придурок его назвал? Психологический триллер?

– Надо было его тело с балкона сбросить, – проворчал Никки.

– Если бы я так поступил, это бы вмиг привлекло внимание. А так, мы выкупили для себя немного времени.

Скрипучий смех Никки прокатился по салону машины.

– Мы ведь едем домой, так ведь, Джонни?

Это было больше заявление, чем вопрос. Никки четко понимал, что происходило. Все было так, как будто это он вел машину, а не Джон, и вез он их к их общей судьбе. Джон вспомнил, что Кит говорил про Роба Сирико – чем занимался режиссер, и где он этим занимался.