— Не средневековой, намного позже. Века позапрошлого.

— Все равно…

Мы с Лами прошли пару кварталов, пересекли площадь и остановились у костела.

— А ведьмы указали, что он заброшенный, — прищурилась она.

На крыльцо выше типичный католический священник, как с картинки про папский престол. Сутана, воротничок-колоратка, крест, висящий поверх… Сталкивался я с такими, ох сталкивался… И очень не любил.

Чертовы иезуиты повывели всех красивых баб в Европе. Отказала святому отцу или инквизитору — ведьма, на костер ее! Сжечь! А поскольку у святош всегда был хороший вкус, выжили только лошади, на которых без содрогания не глянешь и от которых сами святоши креститься будут. Да что там говорить, включите зомбоящик и найдите хоть одну симпатичную заграничную бабенку. Нашли? Поздравляю, она либо славянка, либо со славянскими корнями. Как-то славяне не добывали женского тепла таким способом.

Увидев нас, глаза его расширились, волос чуть не поднялся дыбом, и он в панике дернул обратно в тяжелые двустворчатые двери.

— Что-то тут не так, он нас увидел, — сказала Лами. — Хотя не должен был опознать. Зайдем?

— Не думаю, что это хорошая идея, — сказал я. — Сильно подозреваю, что он шарит в экзорцизме, потому что увидеть в тебе демона может только подготовленный папист.

— Пошли отсюда, — у нее резко испортилось настроение. — Только экзорцистов мне сейчас не хватало…

Когда мы уже пересекли площадь, святой отец опять выскочил на крыльцо, только уже с кропилом и кропильницей. Стал озираться, держа кропило наперевес, но никого не увидел.

— Старается, — с чувством сказала Лами. — Правда смотрится, как идиот, ну да это мелочи.

— Ладно тебе. Ты же знаешь, я отношусь к религии терпимо, — одернул я ее. — Хватит стебаться над святыми людьми.

Она, демонстративно подняв солнечные очки, посмотрела на меня с насмешкой.

— Ладно, не буду. Только коррективы в план внеси. Чтобы этот святоша не вылез с кропилом наперевес в самый неподходящий момент. А то мое уважение к твоему уважению к конфессиям может внезапно испариться.

— Пошли уже…

Санкт-Петербург, съемная квартира

— Дисюдабля! — Лами в стиле леди-гоп замолотила кулаком в дверь сортира.

— Не выйду! — раздался голос Ванятки, как из унитаза.

— А ну быстро вышел! — хлипкая дверь заходила ходуном.

— Нет! — раздался панический вопль.

— Да оставь ты его в покое, — сказал я ей. — Жрать захочет — вылезет.

— Если я ему раньше глаз на жопу не натяну и моргать заставлю, — злобно сказала она.

— Лаской надо, лаской! — посоветовал я.

— Предварительными ласками? Я ему сейчас их устрою! Ванечка, открой дверку, — вкрадчивым медоточивым голосом сказала Лами, а потом заорала в стиле стервозной жены. — Открой дверь, сука!

Я вздохнул. Ну точно дверь съемной квартиры они доломают. Зная Лами, я уверен — она не отступится. Особенно если я сказал «фас!».

Все дело было в чем — Ваня был нам нужен на завтрашнем деле. А конкретно — нас было всего двое, и мы с Лами должны были сделать акробатический номер с эквилибристикой из ада. Но нам нужен был еще и третий — стрелок. Тот, кто нажмет спуск гранатомета, чтобы пустить гранату точно в капот машины. Поскольку было просить некого, пришлось уговаривать Ваню. Но большак в упор не хотел этого делать.

— А вдруг меня убьют? — он искоса поглядел на Лами.

— Мы за тебя отомстим, падлой буду! — пафосно прижала руку к впечатляющей груди Лами.

Судя по роже домового, его это совершенно не утешило. Отмстят-не отомстят — какая, нафиг, с того света разница? Кто помирать будет?

— Не-ет, — протянул он. — Я на это не согласен!

— Да кто тебя спрашивать будет! — оскалилась Лами и потянулась к нему.

Вот как раз тут домовой сорвался с места, вихрем пронесся по коридору и забаррикадировался там, где Лами не сможет его достать в силу ограниченности пространства. С нижней тропы-то в этот сортирчик не прыгнешь, что-то там о совмещении при перемещении — она пыталась мне объяснить, даже как особо умная девочка теоретическую основу подвела. Так что домовой мог чувствовать себя в безопасности… пока. Пока Лами не придумает, как его оттуда выкурить, что, в принципе, не сложно.

Она загадочно улыбнулась, сосредоточилась и щелкнула пальцами, творя заклинание. Раздалось громкое бульканье, потом визг и дверь распахнулась. Мокрый и вонючий домовой вылетел из сортира, как пробка из бутылки.

— Лови гаденыша! — она рванула ко мне, вслед за домовым.

Я подставил ногу, и мелкий паразит растянулся на полу. А в следующий момент на нем уже сидела Лами и вязала ему руки ремнем, по армейской методике.

— Ну что, гад, добегался? — запыхавшаяся Лами сдула прилипший локон со вспотевшего лба.

Она подняла его за шиворот и рывком поставила на ноги.

Ванечка так злобно зыркнул, что если бы умел воспламенять взглядом, от Лами даже пепла уже не осталось, не говоря о прочем.

— Ну? — она развернула его ко мне.

Я вздохнул. Убедить нечисть, не прибегая к угрозам — та еще задача. Я могу, конечно, напугать его до усрачки, но он вроде как член нашей куцей команды и вообще, по большому счету, птица вольная. А может, на этом и сыграть?

— Ладно, развяжи его!

— Еще чего! — воспротивилась Лами. — Он дерется. Мне, вон, по сиське заехал! Знаешь, как это больно?