— Очень интересная методика зашифровки, — сказал я. — Советую написать диссертацию. «Нестандартная сексуальная ориентация как способ прикрытия». Когда ее введут в обязательное пользование на всей стране, столько полицейских захотят сказать тебе спасибо.

— Гыгы, — засмеялся Витя. — Боюсь, от их благодарности бейсбольной битой не отмахаюсь.

Тут телефон у него зазвонил снова. Витя мрачно выдохнул и поднес его к уху.

— Никуда их не отпускай! — сказал он. — Никуда вообще! Ни за каким кофе, ни за какими пирожками и пончиками! У них зарплата больше, чем твоя, и льготная выслуга — год за полтора! Пусть сидят и терпят! Никаких «мы снимем бронежилеты»! Если рожи свои протокольные смогут снять — тогда конечно, а иначе — пусть сидят и не жалуются! И не забывай, когда все начнется, твоя задача — контролировать их, и все! Остальное сделают другие люди!

Он сбросил вызов.

— С моими тяжело, а со спецназёрами — вдвойне! Казалось бы, нет мозгов — слушай, что тебе говорят, но нет! Начинают ныть — у нас свое начальство, мы вам напрямую не подчиняемся… Пока не пообещаешь докладную на них генералу лично в руки отдать, не успокоятся. Кофе с пирожками им захотелось! Охренеть, какие нежные создания! Четыре часа в засаде отсидели и уже впали в депрессию! Кушать захотели, б…ь!

— Ты, я так понял, опера своего посадил к ним для контроля? — спросил я.

— Да! И не от хорошей жизни! В прошлый раз эти дебилы чего-то не поняли, бросились задерживать раньше времени — хорошо, что я рядом был, пинками загнал их обратно в автобус! А потом они на обыске по-тихому вытащили у задержанных все деньги из кошельков, и хотели забрать немецкий шлем первой мировой, очень уж он им приглянулся. Они, бл…ь, даже не понимают, что воровать у бандитов — такое же воровство, как если утащить у порядочного гражданина. Ненавижу, бл…ь! Понятно, что голова у некоторых только затем, чтобы в нее есть, но ведь на ней еще и уши, чтобы в них слушать!

— Ничего не изменилось с тех пор, как ушел из полиции, — кивнул я.

— Конечно, ничего, — пожал плечами Витя. — Гигантский метеорит упадет на землю, а в полиции ничего не поменяется. Но сейчас, правда, спецназеры нам все-таки нужны. Возможно, придется штурмовать квартиру, а они все-таки бронированные, со спецтехникой, и этому их учили.

— Интересно, — покачал головой я.

— Не то слово. Сейчас должна состояться «проверочная закупка» ствола, а после нее — задержание. Один «макаров» мы уже купили, на втором будем «хлопать».

— Что это за оружейный барон?

— Прапорщик-пенсионер. Его военная часть располагалась на югах, около самой границы, а там закон — тайга, медведь — хозяин. Списали кучу оружия, якобы утерянного и уничтоженного. А на деле — вот оно, продается. Плохо, что задержать его мгновенно не выйдет. Успеет по-любому дойти до квартиру, и придется ковырять дверь. Большой вопрос, начнет ли отстреливаться. Личность он отмороженная, и ствол, который он продаст, наверняка не последний.

— Да, ситуация. А где же следователь с понятыми? Машины оперов и спецназа я заметил.

— Где, где… через два двора. Следователь сказал: как задержите, приду, а раньше мне там делать нечего, вдруг стрельба начнется. Во как!

— Смелый человек.

— Да не то слово!

Затем я решил немного повеселиться.

— Послушай, а как же так?! Понятые в другом дворе? Они же не будут видеть, как передадут пистолет?

Витя посмотрел на меня мрачно-мрачно.

— Ценю тонкий юмор! Не волнуйся, на допросе и в суде они скажут, что находились в момент передачи в подъезде, а преступник, обуреваемый жаждой наживы и легких денег, не обратил внимания на двух посторонних мужиков, за каким-то хреном околачивающихся на лестнице. Наши понятые и не такие показания давали. Только бы алкоголик ничего не ляпнул. Так, тихо, пошел «закупщик».

В подъезд направился молодой парень в бейсболке с маленьким черным рюкзаком. Агент, как я понял. Не опер, судя по внешнему виду. Оно и правильно. Чем меньше похож на полицейского — тем больше шансов, что все получится. А прапорщик тертый, на улице ничего отдавать не хочет, только в подъезде. Там безопаснее.

Время потекло медленно-медленно, как всегда бывает на таких мероприятиях… но через пять минут парень вышел из подъезда, остановился, снял бейсболку, пригладил волосы и надел ее обратно. Сигнал, как я понял. Дверь в подъезд парень не закрыл — остановился и подпер ее плечом. Правильно, нечего тратить время на войну с домофоном.

— Я с вами пойду, — сказал я. — Если что, буду гражданским свидетелем. А то пока понятые добегут.

— Спасибо, — пробормотал Витя, — но это первый сигнал. Он должен еще позвонить.

— Окна прапорщика сюда выходят?

— Нет, на другую сторону… но все равно, надо осторожно. В квартире, по счастью, никого нет. Живет один. Начнет стрелять — церемониться не будем. Он больной на всю голову.

На телефоне Вити заиграла мелодия.

— Здорово, Вань.

— Добрый день, Ярослав Геннадьевич, — ответили по ту сторону аппарата. — Как вы и просили, линолеум купил, можно стелить. Все хорошо. Никаких сложностей. Денег хватило. Продавец ушел обратно в магазин. Такой милый дяденька, сказал, приходи еще. К линолеуму еще четыре коробки обойных гвоздей дал. Гвозди, правда, россыпью, отдельно.