Чисто на одном упрямстве достала эту дурацкую ленту и начала заклеивать дыру.

С первого раза не получилось, потому что у меня тряслись руки и лента намертво приклеилась к перчатке. Мрак. Теперь ещё и она усложняет дело. Со вторым куском ленты получилось более удачно - я заклеила часть дыры. И только третьим куском я смогла заклеить дыру полностью.

Когда я закончила, Джиро незамедлительно начал просушку сублиматора, а затем и нагнетание давления в шлюзовой камере.

Чтобы не потерять сознание, я наблюдала за цифрами на табло, которое показывало давление в камере. Когда табло показало отметку 310 миллиметров ртутного столба, давление в шлюзе и скафандре выровнялось. Теперь осталось дождаться, пока оно сравняется с давлением во всём корабле. Но этого я уже не увидела.

Проснулась я по традиции - от красных огней, которые выжигали в мозгу - опасность!

Прежде чем открыть глаза, прогнала все воспоминания о произошедшем.

Черт. Ремонт сегмента двигателя не удался! Где я накосячила? А если теперь весь двигатель неисправен?

Нужно вставать и исправлять всё!

Открыла глаза и выбралась из медкапсулы - на этот раз автоматика не возражала. Наверное, я и правда поправилась.

Подошла к шкафу и достала очередной пилотский комбинезон. Когда натягивала его на ноги, увидела на бедре тонкий розовый рубец.

Это ж сколько я здесь провалялась?

– Доброе утро, Джиро.
– активировала компьютер сразу же как вошла в капитанский отсек и плюхнулась в кресло.

После стольких неудач, настроение было прескверным.

– Доброе утро, Моника Алексеевна!
– откликнулся Джиро.
– Как спалось?

– Давай поработаем. Что с двигателями? Какие прогнозы? Как долго я провела в медкапсуле?

– На данный момент двигатели отключены. Корабль двигается в дрейфе. Из-за взрыва у нас сместилась траектория движения. Левый двигатель в полном порядке. Правый же всё ещё нуждается в ремонте. При последнем запуске на минимальных 10c/o мощности, повреждённый сегмент взорвался.

– Аааааа, черт!
– в сердцах воскликнула я.
– Что ж так не везёт-то?

– Напротив! Взрыв повреждённого сегмента двигателя избавил нас от тяжелого и времязатратного демонтажа. Мы исключили слабое звено. В данный момент двигатель нуждается в изолировании повреждённой магистрали, перенаправлении энергетических потоков. А также необходимо переписать программу распределения энергии и баланса корабля.

И, конечно же, необходимо вернуться на нужный курс.

– Сколько времени у меня на всё это?

– Вы пролежали в медкапсуле 36 часов. С каждым часом мы всё больше увеличиваем время пути и всё сильнее отклоняемся от курса.

– Понятно.
– перебила я его.
– Чем быстрее, тем лучше. Джиро, всю необходимую информацию на планшет...

Пустое гнездо планшета смотрело на меня с укором. Ну да, планшет-то теперь где-то в космосе болтается. Придётся идти на склад.

– Я на склад, за планшетом.

Как же хочется, чтобы всё эти проблемы поскорее закончились. Я даже согласна снова вернуться в криозаморозку, лишь бы побыстрее разрулить ситуацию с двигателем.

Да, ещё во время обучения моя стрессоустойчивость была ниже плинтуса, но меня вроде "прокачали". Чего ж тогда я сейчас в таком состоянии?

За этими мыслями я сама не заметила, как добралась до склада. Взяла новый планшет и сразу же надела новенький скафандр. М-да, если я так буду их расходовать, то мне не хватит до конца полёта.

– Джиро, я готова к работе!
– как можно бодрее сказала компьютеру, вставляя планшет в гнездо для закачки информации.

Не хотелось бы, чтобы включился бортовой психолог.

– Моника Алексеевна, как вы себя чувствуете? У вас были серьёзные травмы, гипоксия и галлюцинации на её фоне. Вы уверены, что готовы к работе?
– аккуратно спросил компьютер.

Вот черт! Чего боялась, то и получила. Теперь нужно быть очень осторожной, чтобы компьютер не запустил полную диагностику психического состояния пилота.

– Я расстроена задержкой и немного устала.
– отрицать очевидное не стала, ведь Джиро не проведешь.
– А ещё мне не терпится разобраться с этой проблемой, но я понимаю, что спешка нам не нужна. Поэтому ты не мог бы загрузить всю нужную для ремонта информацию поскорее? Чтобы я смогла её как можно тщательнее изучить.

– Сделано!
– тут же отозвался компьютер.

Уф, кажется, пронесло! Не хватало мне ещё многочасового тестирования с последующей многочасовой промывкой мозгов.

Я схватила планшет и отправилась в машинное отделение корабля.

Как оказалось, Джиро был прав. Взрыв сегмента двигателя получился практически направленным, поэтому соседние сегменты не пострадали.

Изолировать повреждённые магистрали, перенаправить энергетические потоки оказалось проще, чем я думала. Оставалось внести изменения в программу распределения энергии по сегментам и вернуться на правильный курс. Настроение заметно улучшилось и, сняв надоевший уже скафандр, я быстро управилась с программой, а автопилот подправил курс.