Бандит умолк, уставился на меня и невольно попятился назад, стискивая рукоять фальшиона до побелевших костяшек. В его глазах плескался первобытный ужас.

— Мы поняли сир… милсдарь… — тот бандит, что держал в руках кинжалы попытался со мной заговорить, но начал заикаться от страха, — Только скажите — а с Лурсом что делать? — он кивнул в сторону лучника, — Он…

— Выкарабкается, — оборвал я бандита, — Отнесите его в хату и дайте отлежаться. Завтра утром у него разве что голова будет, как с сильного похмелья, да и то пройдет к обеду. Мы не убивать сюда пришли. А говорить, — не моргнув глазом, соврал я. Бандитам пока не следует знать, что они уже трупы, лишь по какому-то нелепому недоразумению продолжающие топтать эту бренную землю.

— Благова… благодарю вас милс… сударь, — бандит подошёл к упавшему товарищу и ухватился за руку. Второй взял с другой стороны. Третий — подобрал лук и выпавшую стрелу. Вся пятёрка принялась крабкаться на дорожную насыпь. Мои ребята заметно напряглись, когда они встали позади нас, но задираться не стали. Процессия неторопливо двинулась в путь.

Шли молча. Обе группы бандитов старались держаться от нас на почтительном расстоянии. Краем глаза я заметил ещё два небольших отряда по три человека, двигавшихся параллельно дороге. Нас взяли в кольцо, но пока что не атаковали. Знатного, я, видать на них страху напустил. А может — просто не получили соответствующего приказа.

Ближе к логову болота заканчивались. Бочаги встречались всё реже. Мелкие ёлки и чахлые берёзки сменялись высокими, строевыми соснами, корни которых переплетались меж собой. Насыпь, по которой шла дорога тоже заканчивалась. Дорога теперь шла вровень с зелёным моховым ковром, обнимавшим стволы вековых деревьев.

Лес тянулся недолго. Уже через пару сотен метров он резко обрывался, будто бы срубленный гигантской косой. Вместо подлеска — земля усыпанная замытым дождями пеплом. Вместо вековых сосен — обугленные пни, тянущиеся до самого частокола. Бандиты хорошо потрудились. Расчистили и наверняка пристреляли подходы к своей импровизированной крепости.

Охотник не соврал. На верхушках частокола и впрямь виднелись отрубленные головы. Некоторые были ещё довольно свежие — кожа лишь едва тронута трупными пятнами, да и вороны ещё не успели выклевать глаза. Другие выглядели, как черепа обтянутые кожей, из которой торчали клоки грязных, спутавшихся волос. Там были не только мужчины. Но и женщины и дети. Последних было особенно много. Видать, Коготь больно уж любил мстить не тем, кто перед ним провинился, а их родичам.

На одну из отрубленных голов приземлилась ворона. Судя по волосам, заплетённым в две косички, она раньше принадлежала какой-то девочке. Птица громко каркнула, потопталась пристраиваясь поудобнее, посмотрела вниз, как бы прицениваясь а затем размахнулась и ударила клювом. Глаз лопнул. По тронутой трупными пятнами щеке потекла слеза из какой-то мерзкой слизи, в которой плавали прожилки свернувшейся крови. Меня передёрнуло.

Возле частокола копошились несколько человек. Двое тянули из земли старый, трухлявый пень. Третий рубил ему корни топором. Четвёртый засунул под него заступ лопаты и использовал его, как рычаг. Дело у них шло ни шатко, ни валко. Старый упрямый хрен никак не хотел поддаваться.

Ещё трое бандитов копали траншею прямо перед частоколом. Один сидел на краю и затачивал длинный, острый кол. Рядом валялись деревянные заготовки. Ров пока что был готов лишь на треть. Кое-где ещё предстояло выкорчевать пни, корни которых мешали выгребать землю, а местами лопаты и заступы бандитов наткнулись на древние валуны, которые ещё предстояло вытащить из земли.

— А основательно они тут окапываются, — заметил Эрик, — Так глядишь, через годок-другой, стены камнем начнут перекладывать. Конечно, до Раудхофа этим халупам всё равно будет далековато, но крепость выйдет вполне серьёзная.

Боец решил подыграть мне, усыпив бдительность бандитов. Находка была весьма удачной. Пусть думают, что мы позволим воплотить им эти планы в жизнь.

— Странно, что мужиков из города на работы не согнали, — заметил Ульф, — Так и дело бы пошло куда бодрее, да и самим руки о заступы марать не пришлось бы.

— Завтра загоним, — бросил один из бандитов, — Сегодня только мешаться здесь будут.

— Коготь боится, что при виде нас они брыкаться начнут? — многозначительно хмыкнул Ивар.

— Вроде того, — кивнул бандит, тащивший лучника, — Они в последнее время начали борзеть. А тут Коготь запараноил, что они подумают, мол вы решили заступиться за них и совсем с глузду съедут. Пришлось бы их всех порешить. А лишняя кровь нам сейчас ни к чему.

Хм, интересные сведения. Судя по количеству «свежих» голов на частоколе, крови за последнее время и впрямь пролилось немало. Город, задушенный непосильными податями начинал брыкаться. Ещё немного и люди поймут, что они могут собрать и собственное ополчение, чтобы выкурить бандитов из их логова. Так что атаман справедливо решил, что лучше не пережимать и не рисковать лишний раз. А он, не дурак, этот Коготь. Ублюдки подобные ему крайне редко способны вовремя остановиться.

— Совершенно зря, — хмыкнул я, — После того, как эти ублюдки отказали моему человеку в помощи, срать я хотел на их беды и невзгоды. С самой высокой колокольни, какую можно найти в округе.

— Вот я Когтю тож самое и сказал, — кивнул осмелевший бандит, на поясе которого болтались ножны с кинжалами, — Вы сейчас нормально всё порешаете, как мужик с мужиком, а городским мы потом и сами хвост прижмём. Чтоб, значится не дёргались.

Эрик многозначительно хмыкнул. По его лицу отчётливо читалось: «Тоже мне, вояки нашлись.» Но вслух он этого говорить не стал. Оно, в общем, и правильно. К чему слова, когда минут через десять, мы всем местным ублюдкам покажем, чего они на самом деле стоят.