Мне пришлось вновь отпрыгнуть назад с помощью техники Телесного Мерцания, чтобы избежать меча Тоцука, оказавшись перед кулаком Джуго, который нёсся ко мне прямо в лицо.

К сожалению для него и Орочимару, я не был тем за кого они меня принимали, но ради того, чтобы обмануть безумного учёного мне пришлось притвориться им. И как только кулак Джуго коснулся моего лица, пробив древесную оболочку моей защитной техники, которая выглядела похожей на обычную человеческую кожу, правда была раскрыта миру.

На самом деле, всё это время под этой деревянной коркой, я был всего лишь клоном, на которого были нанесены печати, содержащие внутри себя чёрное пламя, способное гореть семь дней и семь ночей.

Под придуманной моим оригиналом техникой древесной кожи не было человеческой плоти. Вместо этого там скрывалось ещё больше дерева.

Те печати действовали по тем же принципам, что и обычная взрывная печать, но вместо обыкновенной чакры стихии огня, они содержали внутри себя что-то намного более могущественное. Благодаря воспоминаниям о той самой технике печати, которую Джирайя использовал, чтобы запечатать Аматерасу во время первого столкновения Наруто с Итачи в гостинице во время поисков Цунадэ, мне от скуки удалось создать этот шедевр, эффекту которого позавидовал бы даже Дейдара.

Изначально, я должен был просто принести из спальни несколько личных вещей, вроде тех трёх дополнительных комплектов одежды в стиле "Кирито". Оригинал не хотел покидать своё нынешнее комфортное место жительство в дорогом отеле просто ради того, чтобы снова ютится в маленькой и сырой комнате подземного убежища и решил пригласить с собой Карин и Фуу, желая показать им прелести роскошной жизни.

На самом деле очень странно осознавать себя клоном. До моего неизбежного столкновения со смертью, я как бы считал себя и моего создателя единым целым. И всё что он делал, я считал своими собственными делами.

Но теперь, кажется, техника дала сбой... Оригинал, вероятно, испугается, когда получит мои воспоминания и решит больше не создавать клонов вообще, опасаясь, стать жертвой местного аналога «приказа 66».

Однако, за время моего короткого существования я немного поэкспериментировал с печатями и потратил большую часть своей чакры. Именно поэтому с самого начал ни о какой победе над Орочимару не могло быть и речи. Если бы мне не удалось сходу убить его, то моя чакра подошла к концу менее чем за десять минут.

Сейчас у меня почти не осталось энергии, чтобы поддерживать своё существование. На фоне этого, не стоит даже упоминать о сражении с Джуго и Орочимару одновременно.

Для многих людей смерть очень страшна, но мне, как клону, не удавалось почувствовать даже малейшую каплю страха внутри себя, даже зная, что моя жизнь прервётся менее чем через минуту. Наверное, именно поэтому я решил лично поиграть с запечатыванием пламени Аматерасу в таких абсурдных масштабах. Мой оригинал никогда бы на такое не решился...

Благодаря влиянию Вечного Мангекью Шарингана всего секунда реального времени, которая отделяла меня от смерти, растянулась субъективно почти на целую минуту. Удар Джуго буквально вбил меня в землю, разбивая часть моей головы в щепки.

Однако, я даже не жалел об этом...

Всё, что царило в моём уме, это желание увидеть выражение лица Орочимару, когда он познает жестокую истину, стоящую за его "победой над Итачи".

«Большой взрыв»! — мысленно объявил я, когда моё тело исчезло во вспышке чёрного пламени».

— Упс! — воскликнул я, подпрыгнув на диване.

Чай из кружки в моей руке выплеснулся вперёд, и мне пришлось использовать Шаринган для того, чтобы аккуратно собрать его прямо в воздухе, не пролив мимо ни капли.

Воспоминания моего клона вернулись очень неожиданно. Я был искренне шокирован, полученной от него информацией.

— Ты ублюдок! — раскрыла свой рот красноволосая маленькая девочка с чёрными глазами, извергая очередное бессмысленное ругательство.

— Ты не должна так говорить о нашем хозяине, сестра! — заявила другая красноволосая девушка, чей видимый возраст был примерно равен моему.

Она сидела за столом в ресторане прямо напротив меня. В то время как её младшая сестра уместилась у неё на коленях. Обе сестры отличались от своего окружения красотой, чёрными глазами, красными волосами, бледной кожей и развратными красными полупрозрачными кимоно, которые их заставляли носить в борделе.

— Хонока, я уже жалею, что согласился на это… — усталым голосом заявил я.