Всё-таки женские эмоции куда сильнее мужских, и если они хотят конфликта, то голос разума может не достучаться до них.

Что-то громко вереща на французском и приковывая внимание всех остальных посетителей кафе, эта парочка ушла. Я надеялся, что навсегда, но оказалось, что они просто решили сходить за подкреплением…

Не успела Анна остыть и взять кусочек тортика для успокоения нервов, как три не самых впечатляющих представителя человечества появились рядом с моим столиком. Мы сидели неподалёку от входа и через прозрачное стекло видели ещё двоих парней на улице, а рядом с ними стояли те самые девицы.

Эх… Так и знал, что эти профурсетки за мой столик присели не просто так.

Стоящий по центру чёрт с татуировками на лице, бородой, серьгой в ухе и с ног до головы одетый во всё кожаное, байкерское прохрустел что-то на своём и резко потянулся за моей чашечкой кофе.

Его рука замерла, сжимая края чашки, ведь я держал его руку за запястье стальной хваткой.

— Ань, что эта обезьяна лепечет?

— Говорит, что ты оскорбил его сестру, и он заставит тебя за это ответить, — перевела она, с трудом сдерживая ухмылку.

— Спроси его: они все братья, или мне достаточно будет его одного опозорить, чтобы эта гопота исчезла и перестала портить нам вечер?

Всё это время мачомен из кожи вон лез, чтобы освободить свою руку.

— Он говорит: отпустить его.

Я и отпустил… Байкер улетел прочь с чашкой кофе, выливая всё на себя и роняя стулья соседнего столика.

Поднимаясь, злясь и корча рожу, он тыкнул на меня пальцем и начал сыпать угрозами. Даже бариста прокричал что-то про «полисьон».

Я поднялся и задал ещё один вопрос:

— Ты меня прямо тут, при свидетелях собрался на место ставить или есть местечко поукромней? Ань?

Девушка залпом допила кофе и перевела мой вопрос. Только вот перевод был каким-то долгим, и среди слов звучали такие фразы как «мудасьон, 'идиото», «кретино», а в конце она и вовсе на наш язык перешла и просто с акцентом проговорила «жопу порвёт». Кажется, по дипломатии ей давал уроки ворон…

Кретины самодовольно вышли и стали у выхода.

— Ты видел, у них оружие было? — на всякий случай предупредила меня Анна.

— Он так им спешил похвастаться, что тут всё кафе видело. Потому бариста и заголосил, — пожал я плечами.

— А повторишь тот трюк с подпольной арены? — с блеском в глазах попросила Анна.

Вот уж наглядный пример того, что в тихом омуте черти водятся… Месяц была девочкой-паинькой, тихо делала работу, принося пользу. А тут только вырвалась в отпуск и уже к концу второго дня готова местной гопоте ствол в не предназначенную для этого кожаную кобуру засунуть.

Надо бы её немножко успокоить. Кажется, придумал как…

Я оставил деньги на столике, привлекая внимания бариста, и вышел из кафе. Вся компания не разбежалась, не передумала и даже не усомнилась в том, что их ждёт не лёгкая нажива, а куда как более запоминающиеся впечатления.

Девицы с крутышами шли впереди. Двое позади нас. Так и пришли в ближайшую глухую подворотню. Какой-то бродяга здесь устроил ночлежку, но его прогнали пинками.

Сцена грязного переулка напомнила сюжет какого-то романа. Но я даже не помню, сколько веков назад я читал нечто подобное…

Мужики да профурсетки что-то говорили, Аня отвечала. У них в руках начали появляться ножи и арматурины, а любитель кожи вытащил пистолет. Эх, молодо-зелено… Убивать я вас, пожалуй, не буду. А вот Анна…

— Что они там хотят? — проигнорировал я тычок арматуриной в грудь и посмотрел на свою подругу, что дерзко отвечала на любые высказывания этих скудоумных представителей не такого уж и исчезающего подвида человечества.

Хомо гопникус порой умеют раскрасить серые будни…

— Говорят: отдать все деньги, стать на колени, и тогда, быть может, они будут снисходительны, сильно нас не побьют за оскорбление сестрёнки и её подруги.

— Деньги? Эти, что ли?.. — вытащил я из бумажника огромную котлету денег.

Клянусь, у двух из парней даже слюни потекли при виде такой кучи купюр. Ещё больше они оживились, когда я, как заправский фокусник, призвал стихию огня и сжёг эти хрустящие бумажки.

— Э-Э-Э-Э-Э!.. — выкрикивая нечто нечленораздельное и направляя на меня пистолет, заорал кожаный павлин.

— Отдай каку… — вырвал я пистолет, ломая пальцы бездарности. — Аня, остальные на тебе. Проверим, чему ты научилась. И постарайся никого не убить.