— Чёрт возьми, дорогой, — сладко говорит она, — придётся оставить AR-15 в багажнике.

— Как бы не так, — хрипло отвечает Пол, упирая руки в бока. — Это же Америка, чёрт побери.

Дайан смеётся, но ни один из них не тянется к двери, будто между ними и тем, что ждёт внутри, незримая преграда — дрожащая мембрана сопротивления, которую нужно преодолеть усилием воли.

— Они открыты, да?

Пол кивает.

— Слышу музыку. И машины... — неуверенно добавляет он, указывая на заполненную парковку.

— Конечно, разумеется.

Внезапно, словно отрывая пластырь, Дайан делает шаг вперёд, хватает большую дверную ручку и дёргает.

Дверь без сопротивления распахивается. Тёплый свет заливает их тела и деревянные доски крыльца. Что-то душевное и ритмичное — старый электрический блюз в духе Стиви Рэй Вона или Джеффа Бека — вибрирует в воздухе, манит внутрь.

Пол и Дайан в последний раз быстро переглядываются.

Всё в порядке, да?

Затем Пол пожимает плечами, кладёт руку на спину жене, и вместе они входят в бар — в свет, в музыку.

За ними дверь бесшумно захлопывается... и запирается.

2

К лучшему или к худшему, но интерьер бара «Happy’s Bar and Grill» оказался почти точь-в-точь таким, каким Дайан его себе представляла. Длинный, потертый дубовы й стойкий бар вдоль одной стены, основная обеденная зона с четырехместными столиками и ряд темных кабинок напротив. Чуть дальше — просторная танцплощадка ( вполне сойдет для степ-танцев , подумала она), в углу которой ютится небольшая сцена. Слева от танцпола — темный коридор, ведущий вглубь здания, скорее всего, к мужскому и женскому туалетам. Все здесь — пестрая мешанина из дерева разных оттенков и фактур: пол из потертых досок от сарая ( кофейного цвета, вероятно, от многолетнего вытаптывания ), длинный дубовый бар ( светло-кленовый, по крайней мере там, где его не заляпали ) и столы из лакированной сосны ( ореховые ). Потолок усеян старинными люстрами, покачивающимися от дуновения современных черных вентиляторов — все они лениво вращаются, ровно настолько, чтобы воздух не становился слишком спертым.

Неплохо , — подумала Дайан, довольная тем, что место не разочаровало. Черт, может, даже будет весело.

Бар, как они уже догадались по машинам на парковке, действительно был полон.

Почти все кабинки и столики заняты.

Так почему же здесь так чертовски тихо?

Ни смеха, ни криков. Ни пьяных возгласов. Ни разговоров…

Просто… тишина.

Кроме этой музыки , — подумала Дайан, оглядываясь в поисках источника.

И тут она его увидела.

Притаившаяся у дальней стены танцпола, обращенная к залу, словно бдительное око, мерцающая яркими пульсирующими красными, зелеными и желтыми огнями и играющая старый блюзовый рок-н-ролл — будто насильно впихивала в это проклятое место полное брюхо веселья.

Джукбокс.

Дайан почувствовала, как Пол дернул ее за локоть, и обернулась. Он смотрел прямо перед собой, губы сжаты в недовольную складку.

— Что?

Он взглянул на нее, затем наклонился и прошептал:

— Мне кажется, нам здесь не рады.

Минутная радость Дайан, только начавшая закипать, тут же угасла. Она снова осмотрела бар — и вдруг, с ужасом, поняла, о чем он.

Все смотрят на них.

Все.

Каждый столик, каждый стул, каждое барное кресло, каждая кабинка. Даже бармен уставился на них, слегка разинув рот от изумления — будто двое зеленокожих инопланетян с щупальцами вместо рук только что вошли в заведение.

Дайан также заметила, что здесь нет официанток с подносами еды, нет уборщиков, собирающих посуду, и никто не заказывает новых напитков в баре.

Танцпол пуст.

Каждый — каждый человек — сидит за столом, на стуле или в кабинке и просто…

Смотрит на них.

Дайан наклонилась к мужу, не отрывая глаз от странной толпы.

— Может, уйдем?

Пол кивнул.

— Абсо-блин-лютно.

Они обделали шаг назад. Пол поднял руку, помахал.

— Извините, что побеспокоили, — сказал он, его голос легко перекрыл звуки джукбокса.

Дайан, сжимаемая тревогой, развернулась и надавила на ручку двери. Та опустилась на несколько сантиметров, но дверь не поддалась.

Она толкнула сильнее.

— Черт.

Пол встал рядом.

— Дай я…

Он ударил ладонью по ручке. Ничего. Прижался бедром к двери…

— Она не откроется, — раздался из-за спины низкий мужской голос. — По крайней мере, сейчас.

Тихий, волнообразный ропот пронесся по залу.

Люди кивали в согласии.

— Надо было бежать! — зло крикнул другой мужчина. — Я же говорил, что придут еще.