Поэтому я достал из кольца стол, стул, продукты и накрыл себе зачетную поляну, не забыв окружить это место серой пеленой.

Кажется, теперь это будет мое любимое плетение. Одни сплошные достоинства, с какой стороны ни посмотри — внутри него маги становятся слепыми, теряют силы. В то же время я все вижу и слышу и более того, становлюсь сильней, потому что эфир, который в пелене теряют маги, получаю я. Сразу-то я и не заметил такой бонус, но вот потом осознал. И это очень интересно.

Кстати, мои духи в пелене прекрасно ориентировались — ну, это, видимо, потому, что они связаны со мной. И сейчас они с плохо скрываемой завистью наблюдали за моим пиршеством.

Да, за столом я наслаждался едой один, этим даже предлагать не стал. Навка сегодня душами обожралась так, что скоро лопнет, а Мавка не заслужила. И вообще, она тот еще хомяк, и у нее точно свое есть.

Так-то духам обычная земная пища не нужна, ведь они, словно вампиры, питались моей энергией. Или той, что получали от убитых врагов. Но Мавка все равно хомячила и обычную пищу, потому как это, видите ли, не дает ей забыть, кто она такая. Ага. То-то она так довольно щурится, когда ест мороженое. Ну, просто для памяти ага.

В общем, хорошо я так посидел, душевно. Выпил, закусил, затем повторил. Встал, пошарился в брошенном лагере в поисках золота-брильянтов или артефактов редких. Ничего не нашел, но не расстроился. У меня и так трофеев полное кольцо. Пришлось даже часть выкинуть, потому как все не помещалось. Опять поел. А тут и время подошло.

Я внимательно оглядел себя — чистый, красивый. Настоящий герой. Можно на обложку модного журнала для женщин с легкостью выставлять. Прикинул маршрут, ну, и пошел к людям.

Больше мне прятаться смысла не было — после окончания действия Красного заказа я становился на неделю неприкасаемым. Меня нельзя было вызвать на дуэль, мне нельзя было мстить — да на меня даже косо смотреть не разрешалось. Считалось, что мне помогли выжить боги, я кругом прав, а значит, нападая на меня, ты нападешь на них. И кара тогда будет страшной.

Я, конечно, ничуть не удивился, увидев шеренгу автомобилей с гербом Раздоровых, что поджидали меня у дороги — видать, сбежавшие доложили. И совсем уж не удивлюсь, если эти сбежавшие лежат себе где-то в сторонке и тихо остывают. Мы, Раздоровы, не приемлем полумер. А лишние свидетели нам не нужны.

У одной из машин стоял отец и вид имел настолько довольный, что мне даже захотелось от души ему врезать. Вот сам не знаю, почему.

— Видар!!! — ничуть не стесняясь своих людей, он сорвался с места, резво подбежал ко мне и с такой силой стиснул в объятьях, что я думал, точно сдохну. Эти не смогли, так собственный папа прибьет.

— Пусти, ща помру, — с трудом прохрипел я. Дурной силы у бати было много, как-никак воевода магии.

— Извини, — повинился он, ставя меня на землю. Десяток машин нашей родовой гвардии стояли полукругом, окутавшись щитами, и готовые уничтожить любого, кто сунется. — Ах, какой молодец! Я даже слов таких не знаю, чтобы тебя достойно похвалить. Навел шороху, унизил всех, показал силу Раздоровых…

— А еще заполучил в личное пользование Дикие Пустоши, — скромно вставил я свои миллионы, которые с них можно получить. Ну, чисто теоретически.

— Поясни? — чуть обалдел он.

— Ну, ты же знаешь, что тут были пустоши, в которых я прятался, как все думали. А вот и нет. Я там, можно сказать, трудился в поте лица, и теперь они наши. Принадлежат роду. И никто, кроме нас, туда войти не сможет. А там столько всего, и на маленькой территории. Бабу Ягу я почти нанял — ну, дальше ты сам с ней разберешься, чтобы приглядывала за нашим добром. Но те, кто не имеют с нами связи, туда в любом случае не зайдут — их сожрут еще на входе. Охрана там лютая, страшная. Вот как-то так.

— У меня нет слов, Видар. Просто нет слов. Слышали, какой у меня наследник растет!!! — с гордостью в голосе обратился он к родовым магам, которые уже расцвели улыбками, явно предвкушая, как рост силы рода скажется на их собственном благополучии. Поэтому неудивительно, что они разразились громкими приветственными криками, славящими род и меня.

— Но об этом после поговорим. Ты устал, так что едем домой. Там все и обсудим. К тому же тебе через два дня в академию поступать — молодец, как раз в срок уложился. Все, хватит болтать, — оборвал он сам себя, — поехали.

В машине он достал из бара пузатую бутылку из темного стекла с чем-то явно очень дорогим, от души набулькал себе в стакан — предложил и мне, но я благоразумно отказался. Пока я ждал окончания Красного заказа и так прилично наклюкался. Ну, и напряжение последних дней начало потихоньку отпускать, как только тело и мозг почувствовали себя в безопасности. Растекшись киселем на заднем сиденье, я сам не заметил, как вырубился на середине фразы.

Вот было светло, вот стало темно, потом опять посветлело — кажется, я только моргнул, а уже лежу в постели, раздетый, чистый, почему-то голый и чувствую себя просто отлично.