Наяр Эр’Тарэйн защищал людей, получив стрелу в ногу – наконечник, как выяснилось позже, был отравлен неизвестным ядом.

Это проявилось не сразу. Империя была спасена, а нападавшие отправлены на тот свет. И вот, спустя два дня, правителю стало плохо. Рана от стрелы потемнела, расползаясь по коже черной сетью вен. У него поднялась высокая температура и её ничем не удавалось сбить. Пока пытались найти противоядие, все лекари бились над его созданием, но тщетно.

Три дня. Ровно три дня Наяр Эр’Тарэйн мучился. Его кожа пылала огнем, а разум отключился от невыносимой боли, от которой он постоянно кричал, на время теряя сознание.

Ему не смогли помочь. Перепробовали всё…

Проводить правителя в последний путь пришла вся империя. Люди толпились у стен внешнего двора, читая молитвы и осуждая небеса за их жестокость. Империя погрузилась в траур.

К слову о ней… Как оказалось, меня перебросило не просто назад во времени, а в совершенно иной мир. Я очнулась в империи Деранталь, в стране южных ветров, что располагалась на огромном острове, берега которого омывались тёплым морем. Здесь было так красиво, словно в волшебной сказке, вот только насладиться этой красотой не получалось из-за вороха проблем, свалившихся на мою голову.

Занятия прошли в тишине. Каждый из наставников интересовался, почему мы с принцессой вдвоём и где остальные. Амая отвечала просто – леди заняты важным делом. Никто из мудрых мира сего не посмел требовать от принцессы ответов, хотя по лицам было видно, что их раздирает любопытство.

Занятия подошли к концу, и моя голова грозила взорваться от обилия полученных знаний. Мы с Амаей пообедали, а потом отправились гулять, собирая любопытные взгляды всех, кто попадался нам на пути.

Всё никак не могла отделаться от ощущения слежки. Хотя, может, мне просто казалось.

Так заболтались, что не заметили, как настало время ужина. Хохоча с Амаей над шуткой, которую я, не подумав, ляпнула, мы ступили под арку, попадая на территорию южного дворца, и замерли от увиденного.

Аристократки… Юные барышни из самых знатных семей направлялись к крыльцу, едва передвигая ноги: усталые, растрёпанные, испачканные. Полузасохшие пятна на их дорогих нарядах, руках и лицах очень походили на отходы жизнедеятельности свинок, у которых они наводили чистоту.

– Фу! – скривилась одна из девиц, не замечая нас, – отойди от меня подальше! От тебя воняет!

– От меня воняет?! Ты на себя-то посмотри!

– На кого мы похожи? – зарыдала третья, – Как теперь от этого отмыться?

– Легко! – повысила голос Амая. – Мочалкой и мылом!

Увидев нас, девушки замерли, а затем поспешно присели, склоняя головы.

– Как валять в грязи других, так вам нравится, а как запачкались сами, так сразу конец света? – продолжила её высочество, проходя мимо них. – Что? Не нравится?

Никто из аристократок не посмел произнести ни звука.

– Скажу раз и больше повторять не стану! – голос Амаи, словно сталь, прорезал тишину. – Я не приемлю сплетничество, интриги и заговоры! Если кто-то из вас посмеет ещё раз выкинуть хоть что-то подобное – мгновенно окажется за воротами внешнего двора! Надеюсь, вы меня поняли! Идём, – улыбнулась мне принцесса, – придворная дама Роана распорядилась насчёт ужина. Приглашаю тебя к себе в покои.

Даже гадать не стоило – девицы, от которых тошнотворно разило, сгорали от ярости и зависти. Они проклинали меня, ненавидя каждой клеточкой своих тощих тел. Их злоба витала в воздухе, словно ядовитый туман, но мне было всё равно.

Ужин прошёл в прекрасной дружеской обстановке. Удивительно, но рядом с Амаей я не чувствовала себя скованно, как и не ощущалась между нами разница в положении. У нас оказалось много общего: любовь к роялю, к живописи, схожие вкусы в выборе одежды и цветовой гамме. Она писала стихи, как и я когда-то. А ещё принцесса обожала наблюдать за природой. У неё даже было тайное место, в которое меня пригласили.

И вновь время стремительно пролетело. Солнце, словно огромный огненный шар, начало клониться к горизонту, а на империю постепенно опускались сумерки, окрашивая небо в пурпурные и золотые тона.

– Как жаль, что ты уходишь, – печально вздохнула дочь императора. – Может, ещё немного посидишь?

И мы посидели ещё, расположившись на мягких подушках и любуясь закатом. Его последние лучи, проникая сквозь витражные окна, рисовали на стенах причудливые узоры.

В свои комнаты я вернулась далеко за полночь. Глаза слипались, в теле ощущалась приятная усталость, но я чувствовала себя невероятно счастливой.

Чуть не уснула в купели, погружаясь в тёплую воду. Понимая, что так и утонуть недолго, а дважды погибнуть в воде – это верх идиотизма, я поспешила вытереться и отправиться спать.

Сон настиг почти мгновенно, стоило голове коснуться подушки. Тело расслабилось, дыхание стало ровным, и я погрузилась в блаженную тишину.

Но спокойствие длилось недолго.

Внезапно мой рот зажали, силой вдавив голову в подушку...

Я проснулась моментально, пытаясь закричать, но мне не позволили: